Мы погибнем вчера
Шрифт:
– Виталь, иди сюда. Я какой-то ящик нашел. – Почему-то вполголоса сказал Захар.
Виталик нехотя поднялся и подошел к Захару.
– Сейф! – воскликнул он. – Не фига себе!
– Тяжелый, сука! – тщетно дергал его Захар.
– Да погоди! – Виталя продирался сквозь кусты как медведь, треща на весь лес.
– Чем мы его вскрывать-то будем? Болгарку бы… – вытер вспотевший лоб Захар. – У тебя пить есть?
– Откуда? – Виталя нагнулся к сейфу и подергал его за ручку. – Заперт.
– Знаю, блин… Не, ну точно, 'Мы
– Угу. И спецзадание – добраться до Сталина и переиграть войну. Путем внедрения технических новинок из будущего и знаний военной истории.
Захар посмотрел на Виталика каким-то ошалевшим взглядом:
– А почему нет? Мы же с тобой горы можем свернуть!
– Какие, нахрен, горы? – постучал ему по лбу грязным пальцем Виталик. – Ты чертежи калашниковские помнишь? Или дату начала наступления под Барвенково?
– Барвенково? А это где?
– Харьков, блин… Июнь сорок второго. Наши там по самые гланды получили.
– А, точно… Тимошенко начал наступление, а немцы под основание фланговым ударом окружили наших. Не то Клейст, не то Паулюс. Хотя Паулюс шестой армией командовал, а она в июне вроде бы не там была…
– А где?
– Не помню…
– Ага… И товарищ Сталин тебе будет премного благодарен за эту бесценную информацию. Да нас с тобой на уровне батальонного комиссара как провокаторов немецких шлепнут. – Криво улыбнулся Виталя.
– Эх, знать бы, так хоть приготовиться можно было бы… – погрустнел от перспективы Захар.
– Толку-то, – фыркнул Виталий. – Всю историю в башку не запихаешь. А Интернета здесь нет. И не предвидится ближайшие лет пятьдесят-шестьдесят.
– Ну, хоть книжку бы взять с собой. Энциклопедию… – Захар здорово приуныл.
– Мечтать иногда полезно. Но не сейчас. Давай думать, как сейф вскрывать будем.
– Так гранатой! Привяжем к дверке и дернем за веревочку, дверь и откроется!
– Ты, блин, серый волк! – скептически посмотрел Виталик. – Ты где веревочку возьмешь? Шнурки с берцев не дам! Да и длины не хватит…
– Ну, хрен его тогда знает. – Обиделся Захар.
– Да ладно тебе. Ляжем за бревном тем и метнем. Я в армии неплохо кидал. Правда, давно это было… Только надо сейф из кустов вытащить и в эту ямку положить.
Минут двадцать они корячились с железякой, а потом отошли метров за пятнадцать и залегли за упавшим толстым стволом древнего тополя.
Виталик снял с гранаты осколочную 'рубашку', щелкнул предохранителем, примерился и метнул гранату в сейф.
– Тридцать один, тридцать два, тридцать три, тридцать четыре…
И ничего.
– Взрыватель, сволочь, сырой. – Вздохнул Захар.
– Ага… – Ответил Виталик, и в эту же секунду гулко ахнуло.
Тугая взрывная волна кисло пахнула сгоревшим тротилом, просвистела где-то пара осколков.
Парни осторожно высунулись из-за бревна. Они совершенно забыли, что рядом проселок и не увидели, как возница с белой повязкой на рукаве оглянулся на звук разрыва и хлестнул пару раз смирную лошадку. А в повозке, из-под дерюги, торчали три пары босых ног…
Сейф повернуло набок… Они подбежали к нему – дверца была приоткрыта.
Он был набит бумагами, некоторые тлели. Парни быстро погасили их и стали вытаскивать одну за другой – наградные листы, журнал боевых действий, личные дела…
– А это чего? – вытащил Захар какой-то сверток и стал его разворачивать.
– Знамя! – выдохнули они оба через минуту.
На полотнище было вышито золотом: '86-ой полк 180-ая стрелковая дивизия'.
– Вот тебе, Виталик, и пропуск для энкаведешников, и медаль 'За отвагу'! – наконец произнес Захар после долгого молчания.
– Охренеть можно… – ответил Виталик. Они свернули знамя и снова бросились к сейфу. Однако там остались только бумаги. Красноармейских книжек, к сожалению, не было. Только полковые документы и несколько пачек непривычно больших денег.
– Три червонца… Это как тридцать рублей что ли? – спросил Захар.
– Я откуда знаю… – пожал плечами Виталик. – Наверное… Мне больше интересно – много это или мало? Цены сейчас какие?
– Берем?
– Понятно. Жрать хочется, у меня кишки гражданскую войну уже устроили. Может быть, в деревне какой-нибудь разживемся продуктами.
– И самогончиком… – мечтательно вздохнул Захар.
– С бумагами то чего делать будем? С собой все не утащить…
– Так здесь оставим. Потом к нашим выйдем, разведчики сбегают и притаранят их. Надо только место приметить.
– Знать бы, где мы, так приметил бы… Хоть бы один ориентир. А то лес и поле. Да от дороги метров сто.
Они закидали сейф прошлогодней листвой и сучьями, коих было немало в диком лесу.
– О, слышь, опять чего-то тарахтит! – остановился Захар и присел на корточки.
Тарахтение приближалось. Виталик, пригнувшись, быстрым шагом пошел к дороге.
Из-за поворота выехал грязный немецкий бетеэр.
Виталик немного отполз и тут чудо гансовского автопрома остановилось перед въездом в лес. Из кузова один за другим начали выпрыгивать немцы. Человек десять.
Виталик матюгнулся про себя и на четвереньках побежал обратно к Захару.
– Бегом, мать твою, немцы сюда идут!
Захар аж подпрыгнул:
– Какие немцы?
– Серо-зеленые, млять! Знамя хватай, помчали!
Они бросились в глубь леса, что было сил и дыхания.
– Собаки… Сейчас собак пустят… – прохрипел Захар.
– Заткнись, дыхалку береги!
Собак слышно не было, но команды немецкого офицера походили на гортанный лай овчарки…
А потом тяжело затакал пулемет. Пулеметчик стрелял неприцельно, дал очередь поверху, видимо для острастки.