Мы пойдем другим путем! От «капитализма Юрского периода» к России будущего
Шрифт:
Второй вариант сейчас воплощается в жизнь. Это компромисс олигархов и других слоев новообразовавшегося капитала со ставшим массовым социальным слоем чиновничеством при молчаливой надежде-поддержке обывателя. Цель этого компромисса (не до конца осознаваемая даже самими его участниками) — стабилизация в условиях, когда ни одна из сил не может сама по себе взять на себя груз решения проблем страны, а дальнейший распад крайне опасен для всех. Однако в отличие от явного, демократического публичного «гражданского договора» у нас этот компромисс сложился «как всегда» — в виде аморфного, неявного, коллективно-бессознательного сговора, правила и границы которого, повторим, неясны даже для
Так в России начал складываться либерал-державный проект.
В экономике он оказался максимально выгоден той общественной силе, которая и занимает решающие позиции в этой сфере — олигархическому и иному капиталу, либо прямо сращенному с государством, либо пошедшему на компромисс с последним. В результате пришедшие к власти «серые», пощипав «баронов-разбойников» политически, в экономической сфере полностью выполнили их заказ (а сейчас норовят и перевыполнить, поняв, что и им от этого пирога перепадает немало). Основными примерами этого стала наша отнюдь не государственническая социально-экономическая политика последних лет.
Никаких серьезных ограничений для капитала и никакого серьезного государственного программирования экономики — раз.
Гарантии неприкосновенности частной собственности и результатов приватизации (т. е. полная амнистия всем, «приватизировавшим» народное достояние, в том числе и прямым уголовникам, нарушавшим даже ельцинские законы, если они соблюдают правила компромисса с нынешней властью) плюс начало новой волны приватизации, в том числе в образовании и социальной сфере — два.
Отказ от прогрессивного подоходного налога (водочный король и артель инвалидов, миллиардер и рабочий в России ныне платят одинаковые налоги), который существует даже в цитадели либерализма — США, — три.
Ограничение и без того сведенных к минимуму прав трудящихся (Трудовой кодекс 2003 г., достойный времен капитализма Чарльза Диккенса) плюс резкое сокращение и без того невеликих социальных обязательств государства по отношению к гражданам (замена льгот на денежные выплаты и другие антисоциальные законы) — четыре.
Свертывание государственной поддержки и дальнейшая коммерциализация и приватизация науки и образования — пять.
Перечень этих уже осуществленных и планируемых нынешним государством мер легко продолжить.
Никакой иной экономической программы у нашего либерал-державного курса быть не могло и не будет, ибо экономически он ориентирован, повторим, на интересы капитала, прежде всего олигархического. Других сильных агентов, способных защитить интересы граждан, в России пока нет. Что же касается государства, то команда президента, как мы уже показали, пошла на неявный для них самих (NB! мы это настойчиво повторяем, ибо это существенно!) компромисс с уступившим им политическую власть капиталом: Мы (чиновничество) не трогаем ваших экономических интересов, а Вы не вмешиваетесь активно в государственную власть. При этом Вы (в некоторых разумных масштабах) делитесь с нами деньгами и собственностью, а Мы не наступаем на ваши интересы в экономике. Более того, именно такой курс обеспечивает нынешним «серым» экономическую устойчивость, ибо сами они в силу своей серости (в прямом, а не только в переносном смысле — бюрократичности, коррумпированности, вялости, разобщенности) проводить какую-либо активную и эффективную экономическую политику не способны. Посему дорога активного государственного регулирования для них закрыта. Социально ориентированная экономика так же ныне (в отличие от советских времен) будет означать необходимость развития гражданского общества, демократического контроля, что для «серых»
Интересы же граждан (подчеркнем: в данном случае не обывателей, готовых все стерпеть, лишь бы жизнь была сносной и стабильной, а именно граждан) России оказались попраны. И иного быть не могло, ибо граждане ничего не сделали, чтобы эти интересы отстоять, в результате же активных политико-экономических субъектов, способных решительно эти интересы отстаивать, в России пока нет.
Вот почему власть «серых» в экономике обернулась продолжением МВФно-гайдаровского курса радикальных либеральных «реформ». Иную политику нынешний государственный аппарат в России проводить не будет, ибо не заинтересован.
Другое дело, что такое положение дел не может обеспечить действительного импульса развития и коренной модернизации российской экономики в современных условиях, когда перспективы развития жестко связаны с прорывом в сферы высоких технологий, образования и науки на мировом уровне. Иначе — роль периферийного, отсталого и зависимого анклава глобального капитализма.
Эту задачу вялый компромисс пассивных олигархов, побаивающихся бюрократии и активно вывозящих капитал (всем известно, что с 2003 г. отток капитала из России вновь растет), с не способной к долгосрочной активной модернизационной стратегии «серой» бюрократией решить по определению не может.
Отсюда вывод: либо консервация отсталой промышленно-сырьевой экономики в рамках олигархо-бюрократического капитализма, либо достаточно радикальное изменение природы нашей социально-экономической системы и переход власти к тем силам, которые способны провести радикальную модернизацию.
Пока такие силы в нашем Отечестве себя не проявили. Но можно предположить (и мы об этом писали еще в начале 90-х), что ими может стать блок активных государственно-корпоративных структур, заинтересованных в переходе от нынешнего вялого строя к активно развивающейся системе, мобилизующей ресурсы развития на основе блока высокотехнологичных корпораций с новой, стратегически мыслящей, способной на реализацию долгосрочных программ модернизационной элитой.
В идеале такой проект мог бы разворачиваться на основе соединения социально ориентированной долгосрочной стратегии общественно-государственного регулирования в экономике с реальной властью сильного гражданского общества, соединенного задачей радикального изменения качества жизни россиян и возрождения нашей Родины.
Однако более вероятен иной вариант, основанный на сращивании власти военно-промышленных корпораций с диктаторской политической корпоративной властью («коричневые»).
Такие корпорации в нашей стране давно разрушены, но могут быстро воссоздаться и уже воссоздаются в военно-промышленном комплексе. В той мере, в какой уже сегодняшняя «серая» власть вялого чиновничества сможет создать задел такого модернизационного потенциала (в частности, перекачивая нефтедоллары из социальной сферы в ВПК), в этой мере они подпишут смертный приговор и самим себе, и большинству нынешних олигархов (на смену «серым» придут «коричневые», частью инкорпорировав активный слой серой массы и вовремя перестроившихся экс-олигархов). Зато у России появится потенциальная возможность для ограниченной и в стратегическом отношении регрессивной модернизации на базе соединения сырьевого экспорта с милитаризированной промышленностью и наукой.