Мы просто люди
Шрифт:
Кровь отхлынула от лица Таши, а во рту пересохло. Ее мышцы напряглись, и живот ухнул вниз. Она повернула шею и скосила глаза, чтобы увидеть своего захватчика. Одинокая фигура стояла на траве возле моста. Утреннее солнце осветило высокого бородача лет сорока, одетого в охотничью парку и штаны. В руках он держал автомат AК-15, направленный на Ташу. Мужской камуфляжный наряд с очень реалистичными узорами и цветами осенних листьев идеально сочетался с картиной леса за его спиной. Таша догадалась, что этот человек, одетый в охотничье снаряжение, наверное, и был тем еле уловимым движением, которое она заметила в лесу. Слишком поздно, ее ночное видение подвело ее, так как первый солнечный свет разрушил темноту.
Бородатый повернулся
– Эй, Барсук, иди сюда! Смотри, что нам сегодня попалось в сети. Лейтенант надеялась поймать тека, но ее ждет другой сюрприз.
Это точно были лесные бандиты, а не биотехнологические солдаты-теки. Бандиты с военными званиями и охотящиеся за теками? Все смешалось в голове Таши – ужас, усталость, неведение, растерянность. Рассудок ее помутился.
* * *
– Ты весь мой мир, Таша. – Тихий голос Джейкоба с его едва заметным техасским акцентом звучал так мягко. Строчка была из «их» песни, нежной мелодии с простыми текстами, которые они оба любили. Песня из тех далеких времен, когда у влюбленных пар были песни, и музыка, и танцы, и многое другое. Их песней была «Мой мир» Бреда Пейсли со строкой: «Для мира ты можешь быть просто еще одной девочкой, но для меня, детка, ты – весь этот мир».
Джейкоб продолжил:
– Мой мир. Я…
Он остановился. Он почти никогда не говорил признаний в любви. С его нетрадиционным подходом к жизни он не мог заставить себя сказать эту простую фразу «Я люблю тебя» между прочим. По его мнению, фраза, которую столько людей так небрежно упоминали в конце каждого телефонного разговора или смски, была чем-то другим. Чем-то более драгоценным, почти священным. Слова имели особое значение, и Джейкоб сохранял их для особых случаев. Не эмодзи в форме сердечка в конце текстового сообщения, напоминавшего о времени ужина или визите друзей, но что-то более глубокое и романтичное.
«Джейкоб, просто скажи их», – мысленно просила Таша. Она прижалась к его груди, положив голову ему на плечо, – именно там она чувствовала себя комфортно – и подняла свои карие глаза, чтобы увидеть его лицо. На нем была его любимая синяя футболка в цвет его глаз – они заискрились на мгновение.
Он начал снова:
– Я…
Низкий назойливый гул сотряс воздух и нарушил утреннюю тишину. Таша вздрогнула и проснулась, слишком быстро оставив позади свой сон и сладкие воспоминания. Она обнаружила, что лежит на жестких деревянных нарах. В тёмной землянке пахло сырой землей и прелыми листьями. Слабый свет исходил из небольшого отверстия, служившего окном и прикрытого куском пластика. Мужские и женские голоса снаружи звучали взволнованнее, чем вчера. Таше потребовалось мгновение, чтобы сложить два и два вместе, чтобы вспомнить, где она была. Это лагерь лесных бандитов; успокойся, продолжай дышать…
Прошли сутки с того времени, как она попала в ловушку, пересекая мост на рассвете. Безымянный бородач и его друг Барсук, пожилой крепыш, оказались утренним патрулем. Они доставили Ташу в лесной лагерь, и после встречи с надменной негритянкой ее заперли в этой землянке. Все, что она знала – это то, что она находилась где-то в Йеллоустонском парке. Ночное зрение Таши – она все ещё не решила, было ли это даром или проклятием – подвело ее в ту ужасную ночь. Почти два года она медленно двигалась из района бывших южных штатов на север континента, умудряясь избегать любых встреч с бандитами и теками. До вчерашнего дня ночное зрение Таши помогало ей миновать неприятности. Вчера везенье закончилось.
Глубокая яма в лесу, прикрытая папоротником и выложенная внизу нейлоновой сетью, не была ни человеческой плотью, ни металлом. Утро наступило слишком быстро. Она проклинала себя за то, что тянула с переходом через мост так долго и не послушалась своей интуиции. Теперь она была заключенной в лагере лесных бандитов с военной дисциплиной. Конечный пункт ее путешествия, Калгари, теперь казался таким же далеким, как
Прошло почти два года с тех пор, как Таша могла положить голову на плечо Джейкоба, могла обнять и поцеловать его. Она скучала по нему, но черты любимого лица стирались из памяти все больше. Измявшаяся фотография Джейкоба с университетского пропуска, которую Таша носила в нагрудном кармане своей фланелевой рубашки на пуговицах, стерлась почти до неузнаваемости. На снимке Джейкоб был одет в темно-синюю футболку «Диких кошек», футбольной команды Университета Аризоны, и тепло улыбался, ничего не зная о том, что ждало их обоих. А теперь у Таши не было даже его фотографии. Ее отобрала вместе со всеми Ташиными скудными пожитками в старом поношенном рюкзаке коренастая негритянка лет сорока. Из беседы бородача и Барсука Таша поняла, что это и была та самая лейтенант, которую хотели удивить ее захватчики.
Таша прислушалась к звукам за дверью. Рикошет и свист пуль, взрыв, и лагерь разразился хаосом из крика людей и визга плачушего младенца, чьих-то приказов.
Таша подбежала к двери и начала колотить по старым деревянным доскам.
– Выпустите меня!
Никто не отозвался. Она подбежала к окну и попыталась сорвать грязный пластик, чтобы посмотреть, что происходит, но он был слишком прочный, потребовался бы какой-то острый предмет.
Затем она услышала жужжание – так жужжать мог только дрон-беспилотник.
– Ёлки-палки, – ругнулась она по-русски. – А у меня и оружия-то нет.
Таша не могла определить, какой именно дрон стрекотал за дверью. Но все они были опасны, и она не собиралась ждать, чтобы кто-то его обезвредил.
Она пнула ногой дверь в надежде выбить старую доску и использовать ее как оружие за неимением чего-то более подходящего. Первый пинок не привел ни к чему. Таша отступила на несколько шагов и разбежавшись, насколько позволяла пятнадцатифутовая ширина землянки, с силой ударила в дверь обеими ногами. Бухнувшись на твердую землю, она поморщилась, но когда подползла к двери и ощупала ее, убедилась, что нижняя дверная петля ослабла. Пара пинков, и нижняя петля висела на честном слове, вернее, на одном ржавом шурупе. Но сам дверной засов все еще держался крепко. Ухватившись за верхнюю часть двери, она начала расшатывать старую древесину. После нескольких ожесточенных попыток она почувствовала, что и верхняя петля тоже поддается. Последний рывок, и старенькая дверь слетела с петель внутрь. Замок на внешней стороне двери все еще держал дверь, не давая ей открыться полностью, и Таша протиснулась наружу, зацепившись ногой за старые гвозди.
Не теряя ни минуты, она ухватилась на шатающуюся доску двери, пытаясь вооружиться куском дерева. Но несмотря на то, что древесина была старой и полусгнившей, гвозди держали ее крепко. Она уперлась ботинком в верхнюю часть горизонтальной перекладины, которая удерживала доски вместе, и с силой потянула на себя.
Таша услышала шум дрона до того, как увидела сам дрон. Черный дрон размером с большую ворону висел на уровне Ташиных глаз. Она наклонила голову, пытаясь спрятать свое лицо от назойливого глаза камеры, снуюшего туда-сюда, но дрон зажужжал возле уха, словно пытаясь заглянуть ей в лицо. Краем глаза Таша увидела логотип «BioTech». На секунду ей показалось, что недремлющее око камеры дрона смотрит прямо ей в лицо. Она замерла.
В следующую секунду дрон встретил свою судьбу в виде чьей-то бейсбольной биты. Инстинкт Таши включился почти сразу. Она прикрыла глаза локтем и, свернувшись калачиком, откатилась на правый бок, в сторону от землянки и осколков дронов. Она могла бы похвастать и назвать это одним плавным движением, но не рассчитала и столкнулась с владельцем бейсбольной биты во время падения на землю. Они оба оказались на грязной земле, все еще мокрой от утренней росы. Владелец биты, потеряв равновесие, лежал внизу, раскинув ноги и руки как морская звезда. Неуклюжее тело Таши шмякнулось сверху, лицом вниз.