Мы – русские! С нами Бог!
Шрифт:
Семьдесят лет беспримерного подвига и беспримерной подлости. Семьдесят лет без единой справедливой оценки. Семьдесят лет великих достижений страны, не приходящей в сознание ни на секунду. Получилось так, что страна отключила половину областей мозга, отвечающих за рацио, но оставила, если угодно, чувство внутренней справедливости, которое ее спасло. Потому что на фоне этой внешней подлости все равно были отношения между людьми и любовь к близким, любовь к Родине и уважение к старикам. И они, по большому счету, вывозили, вытягивали наш народ, несмотря на всю пошлость, глупость и чушь внешнего мира.
Семьдесят лет феноменального исторического опыта. Чем-то это очень отдаленно напоминает книгу Джанни Родари «Джельсомино в Стране лжецов» – жителям той страны приказано было называть белое черным, а черное – белым. Но такое сравнение не совсем точно. Скорее, был создан новый математический мир, где, понимая правила игры, ты мог сам рассчитать по формулам линию поведения. При этом советская
Все эти замещенные формы комсомольско-молодежной активности, профанирующие реальный бунтарский дух, были доведены до совершенства. Кроме того, власть прекрасно понимала всю опасность таланта, который ей не служит, и, совращая этот талант, заставляла служить себе. Ни один мало-мальски одаренный человек не оказывался не у дел. Ярких, талантливых людей, пассионариев замечали, выхватывали из толпы и давали им возможность реализации – директорами заводов, комсомольскими активистами, кем угодно, – но при определенных условиях. Власть четко давала тебе понять: сохраняя лояльность, ты можешь достичь самых заоблачных высот. Служи, и все будет хорошо. Люди послабее не могли справиться с этим страшным испытанием и нередко кончали с собой, как Фадеев, или всю жизнь потом мучились жутким раскаянием, как Гайдар, которого после страшных злодеяний юности преследовали всю жизнь ночные кошмары. И таких ведь было много.
Система работала практически безупречно. Она могла прожить еще 200, 300, 400 лет – сколь угодно долго. Лишь когда начали выделять национальные особенности и притеснять евреев, механизм стал давать сбои. Однако это была эрзац-система, система подмены. Она впитала в себя весь лучший мировой опыт, начиная с того, что давала христианская церковь, и заканчивая тем, что было в Китайской империи: продуманная система иерархии, ротация начальства, вызов с территории, возможность карьерного роста, школа партийного актива и очень жесткое имущественное расслоение по степени близости к власти. В этом заключался гений коммунизма. Пагубным было только одно – цель.
К концу 80-х годов Россия подошла в состоянии, когда коммунизм уже дал трещину, монолитная система советского общества перестала быть абсолютным воплощением зла, так как отказалась от сталинской практики человеческих жертвоприношений в полном объеме, и даже ростки чуждой идеологии потихоньку стали пробиваться там и сям. Однако этого было недостаточно для крушения колосса, нужен был совсем иной стимул, и он пришел изнутри самой верхушки власти.
Вообще, довольно символично, что именно на Горбачеве закончилась советская эпоха. По своей природе это совершенно не русский правитель: мелкий, слабый, ничем себя особо не проявивший. Он пытался реализовать свои маленькие задачи, но, как это иногда бывает, оказался на стремнине истории и за счет этого стал гораздо более популярен за границей, нежели в своей стране. Он сдал все позиции, которые были завоеваны силой русского оружия. Позволил себя обмануть, не заключив жесткие договоры, и ни за понюшку табаку отдал все завоевания в Восточной Европе.
Так в чем состояла ошибка Горбачева? Он нарушил основную заповедь кастового общества. Эта заповедь звучит так: низшие касты не должны знать всей правды, ведь то, чего ты не знаешь, тебя не ранит. Ну скольким людям в стране было известно о существовании «двухсотой секции» ГУМа, об ателье спецпошива, о прелестях пайков, о правительственных дачах, о Четвертом главном управлении? Немногим. А те, кто что-то слышал, вряд ли представляли себе реальный размах. Скорее анекдоты рассказывали. Их вполне устраивала их собственная жизнь, они понимали, что им можно, а чего нельзя, и так же хорошо понимали, что если они запрыгнут на следующую ступеньку общественной иерархии, то им будет можно больше. Горбачев, который был выбран руководителем партии абсолютно случайно, как промежуточная фигура, достаточно слабая, чтобы не мешать войне кланов, понимал, что ему не на кого опереться. У него не было собственной мощной команды, он не мог рассчитывать на поддержку армии или КГБ, поэтому для того чтобы сместить, вычистить своих противников, он начал перестройку.
Процесс перестройки, изначально направленный на решение узких групповых интересов – ослабление кланов силовиков и партократов в Политбюро ради сохранения и упрочения позиции Горбачева, – быстро стал неуправляемым, так как сопровождался гласностью. Именно информация оказалась истинным могильщиком СССР. Когда шлюз гласности приоткрылся, стало ясно, что это решение оказалось столь же наивным, как решение открыть дверь дома, стоящего на пути селевого потока: возможности закрыть ее больше не представится. Поток снес все здание. Так что Горбачев, начавший политику гласности исключительно для решения
Советские руководители допустили главную ошибку, которую впоследствии учли китайские власти, – позволили думать и анализировать, не стали выжигать инакомыслие каленым железом на корню. И тут судьба крайне жестоко распорядилась нашим народом, проведя его через колоссальные бедствия и страдания, голод, разорение – даже по сравнению с той скудной жизнью, которое вело большинство населения при СССР, – и публичное унижение.
Возникает справедливый вопрос – «за что?». Не уверен в правильности моего понимания, однако думаю, что во многом наши страдания – это искупление, причем коллективное, что с точки зрения истории российского народа имеет принципиальную важность. К сожалению, даже страдания не подтолкнули нас к правильным выводам, и поэтому вновь и вновь нам выпадает тяжелая участь. Каждый раз, находясь на переломных этапах нашей духовной истории, когда нам очень болезненно дают понять, что мы идем не туда, мы продолжаем упорствовать в своих заблуждениях, по-прежнему восхищаясь собственным прошлым, с готовностью героизируя и оправдывая его, но никогда не смиряясь и не каясь.
Хотелось бы заметить, что ответственность всегда имеет индивидуальный характер и ни в коей мере нельзя отказываться от принципа неотвратимости возмездия за совершенные преступления, так же как и оправдывать совершенные преступления несчастьями, выпавшими на долю социума. При этом очень важно не оставлять без оценки деятельность как отдельных личностей, так и политических движений. На мой взгляд, главной ошибкой Ельцина был отказ от проведения процесса над коммунистической партией по аналогии с Нюрнбергским. Даже советская власть осознала всю опасность оставления без исторической оценки деятельности Сталина и завершила эпоху проведением XX съезда КПСС, какими бы половинчатыми ни были его решения. Надо сказать, что в советское время руководители страны прекрасно понимали роль символов, поэтому не мешкая ни минуты приняли решение по выносу тела Сталина из Мавзолея и осуществили его, несмотря на то, что фанатов Сталина в то время было несравнимо больше, чем сейчас – поклонников Ленина.
Удивительная жизнь, удивительные люди, удивительная страна. Сейчас в очередной раз мы дошли до состояния, когда нам не могли не дать по голове. Ведь заметьте, каждый раз, когда мы отходим от пути правды, мы получаем по башке, притом все скопом, вне зависимости оттого, чья это ошибка. Бах! – Великая Октябрьская социалистическая революция. Бах! – Великая Отечественная война. Бах! – сталинские лагеря. Бум! – перестройка. И каждый раз мы не понимаем, чего от нас хочет мать-история. Снова и снова мы расшибаем лбы об одно и то же препятствие. Мы последними из европейских народов вышли из рабства, причем делать этого не хотели, сопротивлялись, кричали: «Не надо». А как только вышли из рабства, тут же все стали креститься: ввели в школах «основы православной культуры» – в те времена, правда, этот предмет назывался «Закон Божий». Что характерно, те самые люди, которые в школе учили Закон Божий, в 1917 году попам в глотки горячий свинец заливали, и Закон Божий почему-то никому не помог. Но мы ничему не учимся. Мы уничтожили собственную генетическую память, вырезали полстраны, а те, кто уцелел, дожил до Великой Отечественной войны и проявлял на фронте чудеса героизма, вновь оказались в концлагере.
Страшная Великая Отечественная война, миллионы павших. А почему она была? Почему вообще началась Вторая мировая, ставшая для нас Великой Отечественной? Почему из этой войны мы, народ победивший, вышли нищими, голыми, вышли в концлагеря? И почему народы проигравшие сейчас живут лучше, чем мы? Когда сейчас в документальных фильмах и телепередачах показывают наших ветеранов и немецких, то непонятно, кто победил в войне. Вот сидят немецкие ветераны: ухоженные, зубы фарфоровые, женщины – ну прямо куклы Барби, только седые. Волосы уложены аккуратно, лица гладкие – все возможности медицины использованы, и подтяжки, и ботокс… И вот на экране наш ветеран: бедный, трясущийся старик, зубы стальные, одет плохо, денег нет, пенсия копеечная. Смотришь на него – сердце кровью обливается. Что же это такое, как это возможно? А ведь он – победитель. Мы – народ-победитель. Народ-победитель, который ездит на таких машинах, на которые проигравший ни за какие деньги не сядет. Народ-победитель, который ест черт знает что, дышит черт знает чем и молится чужим идолам. Наши эстрадные кумиры поют песни в американском стиле, на английском языке, а мы после этого должны гордиться победой России на «Евровидении». А Россия тут при чем?
Значит, что-то мы сделали неправильно, не услышали какое-то божественное послание. Почему каждый раз, когда мы пытаемся встряхнуться, пытаемся вспомнить, кто мы, на нас обрушивается очередное несчастье? Ведь коммунизм, эта уродливая проказа, тоже пришла изнутри нас самих. Ведь это наши с вами соотечественники вырезали немалую толику всех тех людей, которыми Россия гордилась и которыми могла бы гордиться дальше. И на каждом из нас лежит доля вины, за которую мы не покаялись.