Мы с Джеком
Шрифт:
— Тогда… извините, профессор, — мягко улыбнулся Андрей, — я, пожалуй, стою немного побольше других ваших ассистентов.
Сешиксасс нахмурился, побагровел и… рассмеялся. Все ж таки, несмотря на весь свой снобизм «внешника» и ученого, он был неплохим человеком и показал себя способным не стоять на своем до последнего, если видел, что где-то не прав… или даже и прав, но его «победа» не слишком принципиальна, зато может оказаться «пирровой».
— Хорошо, согласен, — ты получишь на… сотню кредов больше, чем остальные мои ассистенты. То есть твой оклад составит ровно семь тысяч четыреста кредов в саус. Согласен?
Андрей широко улыбнулся Быку, который, откровенно ухмыляясь, показал ему большой палец, а так же парочке ассистентов профессора из числа «внешников», которые сверлили его очень неприязненными взглядами, и торжественно кивнул.
— Ну конечно, профессор!
3
— …а-ооо-аа-о…
Андрей
— …а-а-а-оо-а-о-о…
Он попытался открыть глаза и… не понял. Потому что, по начавшим проявляться слабым ощущениям, глаза у него были уже открыты. И не с открытием, а как раз именно с закрытием и были основные сложности. Ну, вроде как…
— …а-оо-а-а-а-о-о-аа…
Да что же это за гундеж-то лезет в уши? Андрей снова попытался пошевелиться и… похоже у него что-то получилось. Палец. На ноге. Или на руке. С ощущениями пока еще дело было не очень. То есть самым понятным из них было то, что у него есть тело. Ну, так, в целом. А все остальное — части тела, состояние и комплектность оного, возможности действовать и так далее, ощущалось довольно смутно.
— …а-а-а!.. о-о-о… аа-оа!.. о-аа-оо… — назойливый гундеж явно перешел на более высокий уровень возбуждения. Андрей еще раз попытался пошевелиться, но… спустя несколько мгновений сознание снова поплыло, и он провалился в мягкую теплую тьму.
Когда он пришел в себя в следующий раз, то понял, что чувствует себя заметно лучше. Во всяком случае, он смог осознать, что находится в какой-то капсуле и плавает в неком растворе, причем его тело окутывает множество каких-то трубочек, кабелей и шнуров, а на лицо надета маска. Причем часть маски, прилегающая к глазам, устроена так, что не дает векам закрыться. А гундеж, доносящийся до него, это, скорее всего, речь людей, находящихся снаружи капсулы. Значит… значит он выжил. А профессор Сешиксасс — погиб. Ибо это произошло прямо на глазах Андрея.
Все началось внезапно. Впрочем, этой фразой можно начать рассказ о любой трагедии, случившейся в Коме… Утром пара ассистентов профессора под охраной шестерых бродников во главе с Быком отправилась с небольшим караваном в Эсслельбург. Они должны были доставить туда очередную партию образцов, которые экспедиция профессора Сешиксасса успела набрать за саус. Эти караваны курсировали между полевым лагерем экспедиции на двенадцатом горизонте и Эсслельбургом постоянно, на протяжении уже трех саусов. Экспедиция задержалась на двенадцатом горизонте на заметно более долгий срок, чем планировалось первоначально. Уже первые же результаты работы привели ученую братию из Содельбергского университета в полный восторг. Причем, в том, что эти результаты оказались столь впечатляющи, была и немалая заслуга Андрея, ибо изначально все экспедиционные планы были сверстаны, исходя из той информации, которая была доступна «снаружи», то есть за пределами Кома. А еще Иллис как-то сказала, что в Коме нет понятия «как обычно». Да и сам Андрей уже не раз сталкивался с тем, что какие бы сведения о Коме не имелись за его пределами, как только кто-то из внешнего мира опускался в Ком, так сразу становилось ясно, что они уже устарели. Через Клоссерг, расположенный на первом горизонте и имевший прямую связь с располагавшейся снаружи Кома приемной базой, проходило достаточное число «внешников», чтобы их регулярные маты, то и дело раздающиеся в барах поселения и вызванные как раз этим фактом, уже не вызывали у обитателей Клоссерга никакого удивления… Причем, эта зависимость была применима не только к Кому, в целом, но и к любой его части. И чем глубже был горизонт, который являлся целью, тем она была более ярко выраженной. Так что к тому моменту, как на двенадцатом горизонте был развернут экспедиционный лагерь, выяснилось, что весь план экспедиции годен только на то, чтобы им подтереться. Объекты мутации, которые предполагалось изучить, либо были уничтожены, — кто местной фауной, кто охотящимися за ингредиентами бродниками, — либо мигрировали, аномалии либо исчезли, либо изменились до неузнаваемости, а заранее вычисленные точки измерений уже совершенно не соответствуют тем параметрам, по которым их вычисляли, и потому совершенно неинтересны. Но Андрей, плотно посидев с профессором пару вечеров, сумел-таки нащупать и предложить тому кое-какие перспективные варианты, после чего организовал что-то вроде конференции между учеными и наиболее опытными бродниками, в качестве модератора со стороны которых выступил Торбула Бык. За что он, кстати, получил от профессора разовую выплату в пять тысяч кредов, отчего пришел в очень благодушное расположение духа и, понимая, откуда «подул ветер», пригласил Андрея заходить к нему в гости в лагерь охраны «поболтать, как будет выпадать свободное времечко». А это было очень значимым проявлением благоволения…
После чего был буквально на живую нитку сверстан новый
— Не советую, профессор, очень не советую. Ком такое вряд ли потерпит. На этом горизонте без сильной защиты задерживаться не стоит. Саус, максимум два — и ходу. Иначе беда будет.
— То есть вы не способны обеспечить нашу охрану на все требующееся нам время работ? — агрессивно накинулся на бродника Сешиксасс.
— На такое время — нет, — покачал головой Бык. — И поверьте мне — никто не сможет, а потому — не возьмется. Чтобы задержаться на двенадцатом горизонте дольше пары саусов, нужны доты с огнеметами и тяжелые лоркеры, а не пара команд бродников с ручным оружием. Какими бы крутыми эти бродники не были. И если вам кто скажет иное — он соврет. Это Ком…
Когда Торбула отошел в сторону, профессор повернулся к Андрею и упер в него яростный взгляд:
— Это правда?
— Я совсем не знаю нижние горизонты, профессор, — ответил Андрей, — но я бы не сомневался в словах старшего охраны. Он знает и умеет много больше меня.
Профессор задумался, а затем развернулся и двинулся в сторону Быка. Итогом последующего бурного разговора, затянувшегося почти на лук, стало то, что профессор выторговал-таки себе право задержаться на двенадцатом горизонте на четыре сауса в обмен на то, что охрана лагеря была усилена тремя доставленными из Эсслельбурга огнеметами, а сам лагерь был максимально укреплен и подготовлен к немедленной эвакуации. Именно поэтому, кстати, все собранные образцы и результаты исследований каждый саус и отправлялись в Эсслельбург. Ну, чтобы в случае немедленной эвакуации, то есть если или, вернее, когда придется бросить все и бежать, потери экспедиции были бы минимальными. Хотя из-за этих караванов Торбула и ворчал, что его уход из лагеря сильно снижает возможности его защиты. Однако в команде охраны больше не было бродников с пятым уровнем оперирования хасса, а отправлять столь небольшую охрану без поддержки Торбулы через два горизонта означало почти гарантированно понести потери. Чего они себе позволить не могли. Нанять же еще одну команду, в которой имелся бы бродник с высокоуровневым владением хасса, на чем настаивал Торбула, для использования только в качестве конвойной, в Эсслельбурге и ближайших к нему поселениях не удалось. Отдыхающими между рейдами и свободными от текущего найма оказались только команды, возглавляемые «тройками», даже «четверки» все были в разгоне. Ну да оно всегда так бывает, когда организация работы проводится нахрапом, на живую нитку, вразрез со всеми заранее составленными планами… Поэтому Торбула и был вынужден лично мотаться между лагерем и поселением.
Как уже упоминалось, атака началась внезапно. Андрей в этот момент сидел у своей палатки, на место в которой он заимел право после того, как официально стал ассистентом профессора, и прихлебывал кеоль. С утра все шло по плану. Караван в Эсслельбург ушел два ниса назад и сейчас должен был уже подходить к переходу на одиннадцатый горизонт. Полевые группы и охотничьи команды также вышли по расписанию. Так что все было, вроде как, в порядке. Правда где-то около лука назад начала барахлить установленная Быком «сигналка», но такое время от времени случалось, посему особенного беспокойства не вызвало. Тем более, что Крик, опытный бродник из команды Торбулы, оставленный им заместителем и сам владеющий хасса на четвертом уровне, приказал растолкать отдыхающую смену караульных из числа тех, что стояли на посту ночью, и велел им занять места расчетов огнеметов. Что те и исполнили, но — зевая и поругиваясь под нос. Так, что все было в порядке, пока…
Первым, что заметил Андрей, был огромный, ревущий язык пламени огнемета, накрывший место, где стоял другой огнемет. Землянин ошарашенно замер, решив было, что расчет выстрелившего огнемета сошел с ума и начал расстреливать своих, но затем глаза немного привыкли к яркому пламени, и он приметил вокруг атакованного огнемета десятки юрких, сильных тел каких-то тварей. Похоже, тот расчет прошляпил начало атаки, и сейчас там уже не было ни одного живого человека. К людям твари Кома были совершенно безжалостны… Однако это означало, что сформированный оборонительный периметр лагеря был прорван в самом начале атаки.