Шрифт:
© Озорнина А. Г., 2022
© Попович О. В., ил., 2022
© Салтыков М. М., ил., 2022
© ООО «Издательство АСТ», 2022
День добрых дел
Счастливчики из 5 «Б»
Перед последним уроком в наш класс влетела президент школьного самоуправления, десятиклассница Оля Рябушкина.
– Английского не будет, – сказала она.
Что тут началось!
Кто-то от радости стал подбрасывать шапки, кто-то подпрыгивал, кто-то орал на разные голоса. А Витька с таким пылом вскочил со стула, что тот с грохотом опрокинулся.
– Тихо! – пыталась перекричать ликующую толпу Оля. – У меня объявление!
Но все было бесполезно.
Все орали, прыгали, подбрасывали шапки до тех пор, пока в классе не появилась завуч школы.
– Что за рев? – Все разом притихли. – Успокоились! Заняли свои места! Вьюнов, – это она Витьке, – подними стул и сядь как человек! Чего вы орете? К вам президент школьного самоуправления пришел, с объявлением, между прочим, а вы… Да и вообще, разве вы не знаете, какой сегодня день?
– День работников общественных туалетов! – выкрикнул Ослоухов.
– Не смешно, Ослоухов, – сказала завуч. – Сегодня – День добрых дел. А потому будьте добры, послушайте, что вам скажет Оля. И ни звука! Учтите, я все слышу!
Завуч ушла, а Оля продолжала:
– Итак, сегодня День добрых дел. А это значит, что каждый класс должен взять над кем-нибудь шефство. Конечно, лучше всего было бы найти какого-нибудь ветерана Великой Отечественной войны…
– Ну и где мы возьмем ветерана? – прогудел отличник Кельманов. – Война же давно закончилась, их уже и не осталось!
– Вот и я о том же. Поэтому я приготовила список участников боевых действий в горячих точках…
В этот момент дверь приоткрылась, в образовавшемся проеме мелькнуло чье-то лицо, и Оля вышла в коридор.
– Да ты что? – послышался ее радостный возглас. – Вот это удача! Конечно я дам это пятому «Б», кому же еще!
Оля вернулась в класс.
– Вы просто счастливчики! – воскликнула она. – Мне только что принесли адрес старушки, которая в Великую Отечественную войну принимала участие в партизанском движении! Когда началась война, ей было столько же лет, сколько теперь вам. У вас появилась просто уникальная возможность познакомиться с бывшей партизанкой, помочь ей по хозяйству. Кто хочет пойти?
Оля, наверное, думала, что сейчас начнется битва за возможность сходить к участнице партизанского движения, но все молчали.
Я поднял руку и тут же… отпустил. Потому что оказалось, что только я один ее поднял.
– Как же так… – растерянно произнесла Оля. – Я бы на вашем месте вприпрыжку бы побежала. – Она на минуту замолчала. Оглядела класс и решительно произнесла: – Тогда я сама назначу тех, кто пойдет к участнице партизанского движения. Так… К ней пойдут Коржикова, Купцов, Бронникова, Синицын, Вьюнов (ура, это мы с Витькой, обрадовался я) плюс… Авоськина, Никонов, Смирнов, Кельманов…
– Как Кельманов? – раздался возмущенный возглас. – Я – отличник! Мне уроки делать надо!
– А у меня – музыка!
– А у меня – фигурное катание!
– Ничего не понимаю! Неужели нельзя один раз пожертвовать своим личным временем? – рассердилась Оля.
– А, один раз, – сказал Кельманов, – ну один-то раз можно.
Он сидел передо мной, и его спина медленно раскачивалась из стороны в сторону. Потом приняла почти горизонтальное положение и замерла. Наверное, он рисовал что-то в тетради.
Впрочем, все сейчас опять занимались, чем вздумается, только тихо. Мальчишки плевались бумажными шариками, девчонки перебрасывались записками и хихикали. Некоторые, достав телефоны, углубились в игру или писали эсэмэски. Время от времени раздавался писк, похожий на писк комара – это смеялась писклявая Вероника.
– Так, слушайте внимательно! – повысила голос Оля. – Думаете, вы у меня одни? В общем так. Руководителем акции назначается Вероника, помощником – Кельманов.
Кельмановская спина вздрогнула и мгновенно приняла вертикальное положение. Он приосанился.
– Итак, вот адрес, – Оля протянула Веронике бумажку. – Работать без лишних разговоров, чтобы не отвлекаться. И все записывать. Вероника, ты знаешь, как вести протокол. А теперь отправляйтесь на задание!
И мы отправились.
Тайна старого письма
Мы шли, а небо над нами было голубое-голубое, без единого облачка, а листья под ногами – желтые и коричневые. Засохшие и шуршащие. По этим шуршащим листьям мы и шли делать добрые дела. И это было здорово! Только вот Кельманов все портил.
– На добрые дела – вперед! – гнусным голосом орал он. – К участнице партизанского движения!
Слова-то вроде хорошие, а вот орал он противно. Даже прохожие оборачивались.
Наконец мы дошли до нужной квартиры, и Кельманов нажал на кнопку звонка.
– Не заперто, проходите! – послышалось из-за дверей.
В просторной светлой комнате в стареньком кресле сидела совершенно седая бабушка. А прямо над ней на стене, в рамочке, висела небольшая черно-белая фотография, с которой улыбалась девочка с тоненькими косичками, наша ровесница. Фотография, конечно, была неважная, нечеткая, расплывчатая, но все равно было видно, как задорно улыбалась девочка, как будто бы говорила: «Как здорово, что вы пришли!»
– Вы ко мне? – удивилась бабушка и тоже улыбнулась. И сразу же стала похожа на девочку с фотографии.
И тут я заметил, что в руках она держит пожелтевший от времени листок бумаги, на котором было что-то написано. А рядом с креслом лежал настоящий бумажный конверт, также пожелтевший от времени.
– Да, мы к вам, – растерянно ответила Вероника и посмотрела на Кельманова. Так, будто бы спрашивала о чем-то взглядом. Кельманов пожал плечами и отвернулся. Теперь все смотрели на Веронику, Вероника – на Кельманова, а Кельманов не отрывал взгляда от окна. До меня дошло: никто из нас не знает, как звать эту бабушку, Оля так торопилась на следующее мероприятие, что забыла нам об этом сказать!