Мы – скаковые лошади азарта…

Как изменилось время! Теперь все хотят, чтобы жизнь была быстрой и порывистой, как спринтерский бросок, без сентиментальных остановок на сердечные излияния или подробные откровенности. Потому что надо многое успеть, а времени порой в обрез. Литература тоже испытывает на себе влияние этих скоростей… Словно и она должна перейти на поэтические эсэмэски…

Просматривая свои книги, пришедшие к читателю в последние двадцать – тридцать лет, я заметил, что подавляющее большинство в них нормальных, объемных стихов, хранящих в себе желание автора искренне высказаться о том, что его в данном случае волнует и где слова не только носители темы, но и тайники эмоций. А без этого сплава мысли и чувства, по-моему, никакой поэзии быть не может.

Но бывает, когда твой поэтический замысел умещается в несколько коротких

строк, которые сохраняют все, что поэт хотел вложить в них. У меня немало таких стихотворений, которые я в своих предыдущих книгах объединял в раздел «Строфы». Позже эти «строфы» становились самостоятельными произведениями, и я продолжал писать их. И время тут было ни при чем. Просто та или иная тема требовала лаконичности. И я решил свою новую книгу составить из этих коротких стихотворений – и новых, и уже публиковавшихся ранее. Это и лирические стихи – о любви, нежности, о житейских радостях и душевных разочарованиях… И рядом с ними – поэтическая публицистика, с помощью которой я пытаюсь разобраться в нашем непростом времени, полном огорчений, тревог и надежд.

Андрей Дементьев

Рукопись этой книги, скрепленную проволочной спиралью, как блокнот, я нашла на подоконнике в кабинете мужа. Название было крупно выведено на титульном листе – «Мы – скаковые лошади азарта»! Стихи, написанные в молодости, неожиданно стали емкой характеристикой всей жизни поэта. Азарт во всем: в любви, радости, неприятии, дружбе… Так и жили, как один день! Весело и светло!

Именно поэтому я долго не решалась открыть сброшюрованные страницы, боялась погрузиться в очень светлый поэтический мир Андрея после неизбывной горечи потери. Боялась уколоться его бьющими в самое сердце пронзительными и мудрыми строчками. Но… начала читать и поняла: главное богатство, которое он мне подарил, – это его стихи, навсегда, на все случаи жизни, добрые, лучистые, ироничные и в то же время напряженно жесткие, если речь идет о подлости и глупости. Для меня, как, думаю, и для читателей, его простые, но жизненные рифмы стали ответом на все сомнения, переживания, разочарования, растерянность в новой, уже идущей без него жизни! Талант согреть, дать надежду, разделить беду в полной мере проявился в его творчестве и в этой мудрой, подготовленной к печати, книге.

Будучи придирчивым критиком и редактором всех последних книг Андрея я взяла на себя смелость немного изменить замысел и помимо коротких афористичных строф добавила лирические стихи, в том числе новые или редко печатающиеся, выходящие в периодике.

Сейчас, когда поставлена жизненная и поэтическая точка, как в переводной картинке проявилась вся биография поэта, связанная с судьбой страны, почти весь XX и первая половина XXI века стали его напряженным поэтическим нервом… «Людские горести со мною и боль Страны всегда со мной»…

Интересно, что люди, прошедшие сквозь испытания, – голод, войну, репрессию и реабилитацию отца, как было у Андрея, да и многих его сверстников, сохранили в своем сердце широту, любовь ко всему белому свету и способность чутко отзываться на добро.

Несколько лет проработав в Израиле шефом бюро Российского телевидения на Ближнем Востоке, Андрей с чисто русским, волжским размахом влюбился в эту страну, ее жителей и, конечно, древнюю историю библейской земли. Эти открытия по-новому отразились и в его творчестве.

Ни звания – Лауреат Государственной премии СССР, ни посты – Секретарь Союза писателей СССР, главный редактор трехмиллионного журнала «Юность», ни престижные литературные премии, ни государственные награды – от Ордена Ленина и Красного Знамени до ордена «Заслуги перед Отечеством» не влияли на его жизнь так, как читательское внимание. Первые стихи появились в начале 1950-х годов и почти сразу, без посредничества критики и высоких имен, он стал любим и востребованным читателями. Огромные тиражи книг, выступления и встречи с читателями в нашей большой стране и за рубежом, переписка, отклики дали ему право написать: «Я – доверенный поэт России!» Думаю, именно так вы и воспримете эту книгу! А закончить мне хотелось бы очень искренними, с надеждой обращенными в новое время строчками:

«У поэзии – всего одна лишь дата,Та, что ей определит народ»…

Я счастлива, что поэзия Андрея Дементьева жива, востребована и полнится новыми молодыми читателями!

С искренней признательностью ко всем вам,

Анна Пугач-Дементьева

Стихи – это тоже поступки.У них свой формат и овал.Хотя они внешне и хрупки,Но в ярости бьют наповал.Не каждый крутым олигархамОсмелится встать поперек.Здесь сразу паленым запахнетИ будет печальным итог.И только бесстрашное слово,Великая сила его,За правду вступиться готово,Взамен не беря ничего. Все суета…И только жизнь превыше,Когда она достойна и чиста.И кто-то в ней уже на финиш вышел.А чья-то жизньЛишь только начата.Все суета…Престижный чин и кресло.Пускай другие гибнут за металл.Не занимать бы лишь чужого места.Не млеть от незаслуженных похвал.Все суета…И клевета и зависть.И неудачи в собственной судьбе.Лишь одного я вечно опасаюсь —При всех властяхНе изменять себе. Я хотел бы в будущем остаться.Пусть одной строкой или абзацем…Чтоб не все во мне досталось смерти.Я хочу вести с потомком диалог,Чтобы он мое услышал сердцеМежду строк.Не важно, кто старше из нас,Кто – моложе.Важней, что мы сверстникиТрудных времен.И позже История все подытожит…Россия слагалась из наших имен. Красоту отдали на продажу…С молотка она вразнос идет.Достоевский нам с упрекомСкажет:«Кто же мир теперьДля вас спасет?»Искусство для искусства…Эка блажь.Себе во блажь писать не собираюсь.Читатель мой,Ты все-таки уважьИли отвергни то,Что написалось.Не для забавы я пишу о том,Как наша жизнь от горестей прогоркла.Что для кого-тоБывший отчий домТеперь лишь европейские задворки.