Мы - сталкеры. Загадки Зоны (сборник)
Шрифт:
И Дым, и Алан видели оторванные конечности, развороченные внутренности, мозги на стенках – смерть и опасность не пугали их. Но сейчас Дымом овладело иррациональное чувство сродни страху первобытного человека перед громом и молнией, хотелось бежать подальше от непонятного, чуждого, вычеркнуть уродство из памяти и никогда не вспоминать…
И тут до него дошло, что это чувства Алана. Здесь, видимо, под действием излучения, способность чувствовать мысли обострилась.
– То, что ты чувствуешь, называется ксенофобией, – объяснил Дым.
Алан кивнул, не глядя на него.
Впереди показалась поляна. Трава на ней росла странным образом – кругами, как волосы на макушке. Наверное, какой-то выход породы.
– Наследим снова… – пробормотал Дым.
Чувство опасности, такое же сильное, как утром новоселья, накрыло его и заставило замереть. Что-то тут было не так, что-то в этой поляне было неправильное.
Сзади, довольно далеко, раздались голоса – это перекликались преследователи. Теперь поздно было думать о следах. Алан кинулся напрямик через поляну.
Дым не успел его остановить: друг вел себя в принципе правильно, у него не было столь развитой интуиции. Но вот сдвинуться с места, последовать за ним Дым не смог себя заставить.
И правильно сделал.
Алан успел добежать почти до «макушки», центра поляны, от которого спиралью расходилась трава, и вдруг остановился. Беспомощно развел руками, повернулся к Дыму. На лице его застыло выражение удивления и тоскливой растерянности.
– Обратно, – просипел Дым, – поворачивай назад.
Поздно. Алан начал взлетать. Как актер в цирке – вертикально вверх. Только вот не было троса, не было купола, и акробат не улыбался. На высоте полутора метров Алана закружило – несколько раз, резко, убыстряясь, он повернулся вокруг своей оси.
И мертвая тишина, повисшая над поляной, сменилась отвратительным хрустом. Дым рад бы был не смотреть, но не мог отвести взгляд.
Алана выжало, как мокрое полотенце, и ударило об землю. Это было не падение – именно удар, будто невидимая сила размахнулась и впечатала в поляну то, что еще недавно было другом Дыма. Неопрятное пятно – шмотки, пропитанные кровью – пролежали на траве всего несколько секунд. Потом (Дым даже не успел набрать в легкие достаточно воздуха для крика) земля задрожала киселем и поглотила останки человека.
Дым открыл рот для крика, но онемел и не выдавил из себя ни звука.
Такого не могло быть в обитаемой вселенной, произошедшее разрушало привычную картину мира, и, естественно, Дым запаниковал. Какой-то трезвый и здравый участок его личности, крохотный, в самом уголке сознания, отметил это: паника, дружок, приплыли. Дым сразу забыл все, чему его учили долгие годы: нельзя бежать, не разбирая дороги, нужно контролировать ситуацию. Для этого – успокой сердцебиение, дыши правильно… Ага, как же.
Он видел смерть много раз. Он видел горящих заживо и умирающих с разорванным брюхом. Он видел гипотермию, видел утопленников. Он видел, что остается от людей после теракта – мелкая кровавая пыль на стенах. И убитых детей, и маму с Егоркой, и боевых товарищей… Но всегда была причина, неприглядная, простая и понятная. Человек ли, оружие, созданное человеком, – причина была. И ее можно было разъять логикой, объяснить себе, и дальше действовать так, чтобы не попасться, чтобы не повторилось. Бывало страшно, бывало муторно и противно, но никогда не было настолько безысходно.
Дым не знал, что убило Алана.
Сознание отключилось.
Дым превратился в животное, спасающееся бегством, мелкого зверька, за которым гонится страшный и непонятный лесной пожар. В собаку, напуганную хлопком петарды.
Он несся сквозь лес, не разбирая дороги и ни о чем не думая. Кажется, петлял, кажется, спотыкался и падал.
Прошло неизвестное количество времени, прежде чем Дым пришел в себя. Голосов преследователей слышно не было. Окружающая обстановка не изменилась: все те же сосны, тот же редкий подлесок, трава, кочки, поросшие мхом. Остановило и отрезвило его внезапное чувство опасности, развитое у каждого, бывавшего в горячих точках.
Будто по голове ударили, а потом еще в лицо плеснули холодной водой.
Дым уселся и принялся дышать – заполошный бег словно выжег легкие. Способность думать возвращалась медленно, но верно: через несколько минут, восстановив дыхание и попив немного (всего пару глотков) воды, Дым смог проанализировать ситуацию.
Итак, он в той самой Зоне, о которой заговорила Ольга во время новоселья. К его стыду, о Зоне ему известно очень мало, даже скорее ничего. Тут живут мутанты, смерть грозит каждому, кто сошел с дороги. Алан погиб. Как, почему – неизвестно, и нет данных, чтобы в этом разобраться. Вроде бы такие штуки назывались аномалиями.
Конечно, каждый, кто живет не в пещере и имеет доступ в Интернет, слышал о Зоне. Но Дыму думалось, что ее аномальность и опасность преувеличена в угоду подросткам и романтическим юношам любого возраста, и Зона – аналог Бермудского треугольника. Выходит, он ошибся, и «желтые» газеты были правы. Одно точно: Дыму сказочно повезло, он до сих пор жив. Наверняка полян, подобных той, что забрала Алана, в лесу достаточно. И еще кабанов, а может, и других зверей. Он только чудом не вляпался и не попался. Надо быть осторожнее.
Вторая проблема – погоня. Дым наследил так, что все ложные следы, костер, ловушка стали бесполезными, и теперь надо думать, как запутать преследователей.
Если отбросить лирику, в сухом остатке на данный момент имелось две проблемы: опасный лес и преследователи. Нужно уходить, максимально осторожно и незаметно.
Уже хорошо, задача поставлена и понятна.
Из ресурсов: нож и пол-литра воды. Дым встряхнул фляжку. Пить хотелось зверски, хорошо, голода пока не было – стресс отбил аппетит. Но воду следовало экономить. Источники, если они встретятся, вполне могут быть радиоактивны.