Мы вернемся
Шрифт:
Юноша тоже подошел ближе и протянул девушке руку. Она стрельнула в него взглядом своих бездонных темных глаз, но помощь приняла.
Девушка с трудом встала на здоровую левую ногу. Попробовала наступить на правую, но охнула. Ее приятное, нежное лицо исказилось гримасой боли. Было ей на вид лет пятнадцать.
Одета девушка была просто. На ней был, подпоясанный поясом, шерстяной хитон тёмно-коричневого цвета и легкий плащ с покрывалом для головы. Ее длинные, разметавшиеся по плечам волосы, были перехвачены темной лентой.
– Тебя как зовут? – спросил Антипатр.
– Мирьям, – ответила она после некоторой паузы.
– А тебе подходит это имя, – засмеялся юноша.
– Почему?
– А ты разве не знаешь? В Торе написано, что Мирьям значит «оказывающая сопротивление». Вон какая ты сердитая…
– И ничего я не сердитая, – ответила Мирьям, просто накипело…
Она посмотрела на юношу теперь с любопытством во взгляде.
– А тебя как зовут?
– Антипатр.
– А у тебя нормальное имя есть? – поинтересовалась Мирьям.
– Что значит нормальное? – не понял юноша.
– Ну, наше, иудейское.
– Элияху.
– Так мне больше нравится, – заявила она и снова стрельнула в него взглядом.
– Я думаю, что ты сама идти не сможешь, – произнес Леонид и ловко подхватил девушку на руки.
– Эй, что ты делаешь?! – возмутилась она.
– По-другому никак не получится, – пояснил Леонид. – Куда тебя нести?
– Туда, – сказала Мирьям и указала на узкую, тропинку, извивавшуюся между деревьями и уводившую куда-то в холмы.
– Но ведь там ничего нет, – удивился Антипатр.
Мирьям ничего не ответила, только бросила на него такой взгляд, что юноша покраснел.
Леонид, держа девушку на руках, пошел по тропинке. Антипатр с восхищением посмотрел на его могучие бицепсы. Он надел на себя два заплечных мешка, свой и наставника, взял в руки кувшин с водой и последовал за ними. Они шли по тропинке недолго, примерно с пол часа, пока не прибыли на ровную площадку среди известковых скал.
– Все, мы пришли, – сказала Мирьям уверенным голосом.
– Но ведь здесь ничего нет! – удивился Леонид.
– Есть! – заявила девушка.
Леонид осторожно поставил ее на ноги.
– Мирьям, что с тобой случилось? – неожиданно услышали они из-за спины чей-то голос.
Антипатр и Леонид обернулись и увидели, что за их спинами стоит высокий, широкоплечий человек. Его длинные волосы были перехвачены кожаной полоской, черная борода обрамляла лицо. На левой щеке красовался свежий шрам.
– Это мой брат, Гиршон, – сказала Мирьям. – Он… впрочем это не важно.
– Я ногу подвернула, а эти добрые люди мне помогли. Если бы не они…
– У нее распухла ступня, – пояснил Леонид.
– Ничего, лекарь посмотрит, а вы кто такие и откуда?
– Мы с виллы, что недалеко отсюда, – пояснил юноша.
– Ты сын Баруха бен Йосефа? – спросил Гиршон.
– Да, – подтвердил Антипатр.
– Как тебя зовут?
– Элияху, – вдруг назвался он своим иудейским именем. – А это мой наставник, Леонид.
– Он здорово дерется, брат! Если бы наши так…
– Мирьям, прекрати болтать!
– Спасибо вам за помощь сестре. Теперь уходите!
Гершон посмотрел на них долгим взглядом.
– Хорошо, мы уходим.
Леонид повернулся и пошел по тропинке. Антипатр последовал за ним. Он украдкой бросил взгляд назад и увидел, что Гиршон и Мирьям стоят и смотрят им во след.
– Это повстанцы, люди Бар-Кохбы, – произнес Леонид через некоторое время. – У них где-то там подземное убежище. Они создали их повсюду. Там, под землей, есть запасы оружия, воды и еды.
– А откуда ты знаешь? – удивился Антипатр.
– Надо просто уметь слушать и смотреть, – ответил Леонид.
Они замолчали.
– Почему ты такой хмурый, мой мальчик? – спросил Леонид и заглянул юноше в лицо. – Тебе девчонка понравилась, да?
– Да! – ответил юноша смутившись, и почувствовал, что краснеет. – Только вот то, что она сказала… меня зацепило… очень…
Они замолчали и весь оставшийся путь проделали в тишине.
Глава третья
Наступил первый день месяца тишрей (или, по современному календарю, 6 сентября). В этот день, с наступлением вечера, с появлением на небе первой звезды, должен был начаться праздник Рош-Ха-Шана. Праздник начала нового года, день, в который, по традиции, был сотворен мир и создан первый человек. В эти дни Всевышний судит весь мир и в Йом Кипур, то есть в Судный день, решает кому жить, а кому умереть.
Вся семья, все жители виллы Баруха бен Йосефа, собрались за традиционным праздничным столом. Они сидели все вместе. И иудеи и эллины ибо предписано Учением уважать чужестранца в память о том, что евреи в Египте сами были чужестранцами.
Во главе стола сидел старенький рабби Авраам, рядом с ним хозяин дома, его дети, тетя Двора и все остальные. Рабби Авраам с просветленным лицом осмотрел праздничный стол. Он был накрыт согласно традиции, которая была до нас и будет после нас.
Стол украшала хала – хлеб круглой формы, мед, яблоки, финики, гранаты, дабы год был сладким и удачным. На большом блюде лежала голова рыбы, чтобы в Новом году быть в голове, а не в хвосте.
В этот вечер, словно отступили на второй план все заботы, на миг забылись тревоги, связанные с войной, полыхавшей по всей стране.