Мы вращаем Землю! Остановившие Зло
Шрифт:
Люди, весьма изобретательные по части уничтожения себе подобных, в двадцатом веке научились прошивать пулеметами любую толщу прущих в атаку, сколько бы их ни было, и смешивать снарядами дальнобойных орудий любое количество полков с любым количеством земли. Людских ресурсов даже такой громадной страны, как Россия, не хватило бы, чтобы переловить телами солдат все пули и снаряды, производимые военными заводами Германии и всей Европы, покоренной Гитлером. И даже если принять на веру бредовое измышление, что Жуков [2] , Конев, Рокоссовский и другие-прочие были маньяками-садистами, получавшими патологическое удовольствие от уничтожения своих же собственных солдат, они не могли быть полными кретинами, уповавшими только на то, что у оборонявшихся немцев когда-нибудь кончатся патроны. Им, как и
2
Мнение, что Жуков был «мясником» и равнодушно относился к людским потерям, противоречит приказам самого Жукова. Вот выдержки из его приказов:
27 января 1942 года
Невыполнение задач 49-й армией, большие потери в личном составе объясняются исключительной личной виновностью командиров дивизий, до сих пор грубо нарушающих указание т. Сталина и требование приказа фронта о массировании артиллерии для прорыва, о тактике и технике наступления на оборону в населенных пунктах. Части 49-й армии много дней преступно ведут лобовые атаки на населенные пункты Костино, Острожное, Богданово, Потапово и, неся громадные потери, не имеют никакого успеха.
Каждому элементарно военнограмотному человеку должно быть понятно, что вышеуказанные села представляют очень выгодную и теплую оборонительную позицию. Местность перед селами — с полным обстрелом, и, несмотря на это, на одном и том же месте продолжаются преступно проводимые атаки, а как следствие тупости и недисциплинированности горе-организаторов, люди расплачиваются тысячами жизней, не принеся Родине пользы.
Если вы хотите, чтобы вас оставили в занимаемых должностях, я требую:
Прекратить преступные атаки в лоб населенного пункта;
Прекратить атаки в лоб на высоты с хорошим обстрелом;
Наступать только по оврагам, лесам и малообстреливаемой местности;
Немедленно прорваться между населенными пунктами и, не задерживаясь на их окончательном овладении, завтра же захватить Слободу, Рассвет и вклиниться до Левшина.
Исполнение донести мне к 24.00 27.1
7 марта 1942 года, Захаркину:
Напрасно вы думаете, что успехи достигаются человеческим мясом, успехи достигаются искусством ведения боя, воюют умением, а не жизнями людей.
15 марта 1942 года
В армиях Западного фронта за последнее время создалось совершенно недопустимое отношение к сбережению личного состава. Командармы, командиры соединений и частей, организуя бой, посылая людей на выполнение боевых задач, недостаточно ответственно подходят к сохранению бойцов и командиров, Ставка за последнее время Западному фронту дает пополнение больше других фронтов в 2–3 раза, но это пополнение при халатном, а иногда преступном отношении командиров частей к сбережению жизни и здоровья людей недопустимо быстро теряется, и части вновь остаются в небольшом некомплекте.
Павел Дементьев быстро втянулся в привычную жизнь дивизиона. После тяжелых и кровопролитных боев на Курской дуге, под Харьковом, Ахтыркой и Богодуховом, Первая танковая армия была выведена в резерв Ставки и переброшена в район города Сумы.
Минуло короткое «бабье лето», и наступила золотая осень. Деревья в садах гнулись под тяжестью яблок и груш, непонятным образом не сорванных военной грозой, — природа как будто презирала войну и утверждала торжество жизни над смертью.
В дивизион снова прибыло пополнение, и капитан Дементьев снова учил молодых солдат жестокой науке убивать, оставаясь при этом в живых. Забот у него более чем хватало — Власенко, будучи родом из Сумской области, выпросил у Липатенкова короткий отпуск, чтобы повидать родных. Когда комдив вернулся, Дементьеву стало полегче, и он, улучив пару часов, наконец-то навестил Юру Гиленкова, которого не видел с июня месяца.
Но, похоже, его «дружественный визит» пришелся не ко времени: Гиленков, обычно спокойный и выдержанный, на все корки распекал командира батареи старшего лейтенанта Озерова, стоявшего перед ним навытяжку. Увидев Дементьева, Юрий поумерил свой гнев и бросил
Однако успокоился Гиленков далеко не сразу и в офицерской землянке, куда они зашли с Павлом, продолжал метать молнии в адрес старшего лейтенанта.
— Да что он у тебя натворил? — не выдержал Дементьев. — На «катюше» по бабам поехал, что ли?
— Хуже. В Остапа Бендера решил поиграть, сукин сын!
— Как это?
— А вот так, — ответил Юра и, поостыв, пустился в разъяснения. — Мы тут устроились с размахом, как положено: землянки вырыли, сам видишь, — он обвел рукой уютное нутро офицерского блиндажа, — служебные помещения выстроили, гараж для обслуживания машин и прочей техники, словом, целый военный городок соорудили. А этот гешефтмахер, мать его за ногу, все это взял и продал — на корню!
— Продал? — изумился Павел. — Кому?
— Местным властям. Когда мы уйдем, все наши строения и так к ним перейдут, но распределять их — кому какую землянуху и подо что — будет уже местная администрация. А наш доморощенный Остап Бендер нашел людей, кому эти наши землянки-времянки нужны позарез, и сговорился с ними: вы мне денюжки, а я вам бумагу с печатью и подписью — мол, куплено все это у военных на законном основании, так что наше это все, кровное. Сколько он за эту аферу денег получил, я еще не знаю, но дознаюсь — дело-то серьезное, трибуналом пахнет!
— Да, дела… И откуда у этого твоего старлея такая коммерческая жилка?
— А пес его знает! Озеров из беспризорников, жизнь его крепко била и ломала, вот он и привык бороться за выживание. Так-то он мужик неплохой, воюет храбро. И пробивной, где чего достать — это к нему, сделает все в лучшем виде. А тут такая незадача…
Подумав, Павел посоветовал другу не раздувать конфликт.
— Пусть этот твой спекулянт все деньги, что он получил, сдаст в штаб дивизиона — используйте их на благо всего личного состава.
— Верно, — согласился Гиленков, — это выход! Спасибо тебе, Паша, надоумил.
Возвращаясь к себе в дивизион, Дементьев думал о случившемся. «И откуда только что берется? — размышлял он. — Откуда появляется в человеке жадность ненасытная — не с голодухи же этот бывший беспризорник решил руки погреть!». И вдруг в его сознании негромко, но отчетливо зазвучал голос: «Этот человек мог бы стать настоящим воином, но торговец победил в нем воина. И бросил он булат, и протянул руку свою к злату. Такое не прощается…». Павел завертел головой, пытаясь увидеть говорившего, но лесная дорога была пуста, и в машине не было никого, кроме него. После случая с внутренним маятником Дементьев стал куда серьезнее относиться ко всем этим голосам и видениям, и ему стало не по себе. А когда в сорок четвертом он узнал, что старший лейтенант Озеров подорвался на мине вместе с Сидоровичем и погиб, он вспомнил осень сорок третьего.
«А ведь голос тот правду сказал» — подумал тогда Павел.
В октябре сорок третьего капитан Дементьев за бои на Курской дуге получил орден Красной Звезды, а в ноябре армия Катукова вошла в состав 1-й Украинского фронта. Бригада Липатенкова, называвшаяся теперь девятнадцатой гвардейской механизированной бригадой, в конце ноября погрузилась в эшелоны и двинулась через Конотоп, Бахмач и Нежин к Киеву, недавно освобожденному нашими войсками. Выгрузившись в Дарнице, Днепр переходили по наплавному мосту, под которым тяжело колыхалась маслянисто-свинцовая вода, — старый мост взорвали немцы.
Киев был сильно разрушен — в центре, на Крещатике, вряд ли можно было отыскать хоть один целый дом. Полуразвалившиеся стены, разбитые колонны, груды щебня и бревен — отступая, немцы методично взрывали целые кварталы, оставляя за собой сплошные руины.
Дракон был недоволен тем, что из его пасти вырвали древнюю столицу Руси. Немцы нанесли контрудар в районе Житомира-Казатина-Фастова и оттеснили наши войска почти на сорок километров. Семь полевых армий и танковые армии Катукова и Рыбалко должны были усмирить огрызавшегося Зверя и освободить Житомир.
К середине декабря сорокадвухтысячная армия Катукова, имевшая около шестисот танков, вышла на исходный рубеж у реки Ирпень, правого притока Днепра. Погода резко ухудшилось, моросящий мелкий дождь сменился крупными хлопьями снега. Техника вязла в грязи, но наступление на Казатин и Жмеринку все-таки состоялось — танковые бригады Первой армии шли вперед, торопясь захватить переправы через Ирпень. Они продвигались так быстро, что заставали врасплох немецкие гарнизоны и местную полицейскую власть — ни с теми, ни с другими танкисты не церемонились.