Мы все худели понемногу
Шрифт:
Но я все еще не могла понять:
— Что же Надя делает в «Метраже»? С такими-то деньгами!
— Ищет новые варианты! Денег никогда не бывает много.
Я вздохнула. В ударном деле накопления денежных знаков самое главное — вовремя остановиться. Потому что иначе не совсем понятно, кто кем владеет: ты деньгами или деньги тобой.
— Пример Щукиной меня очень вдохновляет, — доверительно сообщила Лиза. — Правда, мне банк кредит не даст, мне нечего оставить под залог. Свою единственную хрущобу как-то боязно закладывать — вдруг вообще окажусь на улице? Но я все равно присматриваюсь к разным вариантам.
Я хмыкнула. Ну, кое-кто в «Метраже» не только присматривается, а уже огребает нетрудовую копеечку лопатой. Жилина наживается на афере с липовыми телефонами. Бабиченко впаривал одну и ту же квартиру десятку покупателей. Чем больше я узнаю риелторов, тем меньше верю в людей.
Глава 17
Калерия Семеновна Пыкова, 1942 года рождения, оказалась маленькой и кругленькой пенсионеркой, с ласковой улыбкой на румяном личике. Такая, знаете, уютная бабушка Красной Шапочки, точь-в-точь какую художники рисуют на страницах детских книжек.
— Проходите в гостиную и садитесь, — пропела она мне на ходу, — а я пока чай заварю.
Я вошла в единственную комнату и поморщилась. Пенсионерка явно не страдала патологической аккуратностью. Вещи, среди которых находились немыслимые для городской квартиры, в художественном беспорядке валялись по всему пространству. В кресле, например, лежала изъеденная ржавчиной брезентовая палатка, на полу около окна я заметила горку разноцветной керамической плитки, у стены стояла одинокая лыжная палка, а на журнальном столике пылилась целая кипа старых журналов. «Юность, № 4, 1979 год», — прочитала я на том, что лежал сверху.
Признаюсь, что я сама не идеальная хозяйка. И в моей микроскопической квартирке полно предметов, по которым давно плачет помойка. Вот только в своем беспорядке я чувствую себя комфортно, а смотреть на чужой бардак мне почему-то не нравится. Поэтому я сразу же нацелилась на диван — отдаленный оазис порядка в этой захламленной комнате (розовый махровый халат и две засаленные диванные подушки, в далеком прошлом бежевого цвета, не в счет). Однако передо мной возникло препятствие: свернувшись клубком, на диване лежала белая мохнатая собачонка.
Она была из породы тех мелких и вечно дрожащих тварей, которые на улице громко облаивают всех, кто встречается им на пути. Едва я приблизилась, собачонка тут же продемонстрировала свои голосовые способности.
— Кыш! Пошла вон с дивана! — замахала я руками на моську.
Даже не сдвинувшись с места, в ответ собака еще сильнее зашлась в визгливом лае.
Калерия Семеновна что-то прокричала мне с кухни, но за всем этим шумом я ее не расслышала. Во мне начало вскипать раздражение. Да что же это такое творится, люди добрые? Имеет право усталый человек, набегавшийся по мегаполису, присесть на мягкий диван и вытянуть ноги? Или эта радость бытия доступна только маленькой визгливой шавке? Кто из нас двоих царь природы, в конце-то концов?
Я взяла лыжную палку и как следует стукнула ею по дивану рядом с собачонкой. Поднялось облачко пыли, но животное по-прежнему нагло восседало на своем месте и облаивало меня на чем свет стоит. Второй удар — скорее символический — я нанесла уже по визгливой твари. Сначала моська подпрыгнула чуть ли не до потолка, а потом опрометью кинулась на кухню. Оттуда немедленно раздались причитания Калерии Семеновны. Ну вот, сейчас меня съедят с потрохами: я замахнулась на святое.
Уже через мгновение в комнату влетела пенсионерка с собакой на руках.
— Мулечка пошла! — закричала она. — Девочка моя! Радость-то какая! Боже мой, как же вам это удалось?
И она принялась вертеть собаку из стороны в сторону и целовать ее в мохнатую слюнявую морду.
— Доченька, спасибо большое! Дайте я вас расцелую! — Теперь Пыкова кинулась ко мне.
— Не стоит беспокоиться. — Я резво прыгнула на другой конец комнаты. — А что, собственно, произошло?
Захлебываясь от радости, Калерия Семеновна рассказала мне следующее. Оказывается, уже больше двух лет Муля не ходила. У собаки внезапно отказали задние ноги. Пенсионерка истратила целое состояние на визиты к ветеринарам, но все впустую. В результате Муля днями напролет валялась на диване. Хозяйка относила ее кушать на кухню к мисочкам с едой, а справлять малую и большую нужду — на улицу. И вот когда надежда на выздоровление псины совсем угасла, пришла я и чудодейственным образом ее излечила. Ну разве это не восхитительно?
Я взглянула на нахальную собачью морду. По всей видимости, у Мули была болезнь под названием «воспаление хитрости». Многие животные периодически ею страдают. У одной моей подруги была овчарка. Однажды она сломала лапу, и ей наложили гипс. Псина выглядела совершенно несчастной, когда понуро волочила раненую ногу. Жалея ее, хозяева стали позволять своему питомцу то, что раньше категорически запрещали: клянчить еду около обеденного стола, лежать в кресле, поглощать в немереных количествах сдобное печенье. Лапа у овчарки долго не проходила. Когда сняли гипс, животное еще продолжало хромать. Подруга сбилась с ног, выясняя у ветеринаров причину. Кость, что ли, неправильно срослась? Эскулапы в ответ лишь разводили руками: рентген показывает, что лапа в норме. Собаку опять жалели и опять закармливали разными вкусностями.
Так бы псина заработала себе ожирение, если бы в один прекрасный день подруга не стала свидетельницей забавной сцены. Овчарка гуляла во дворе и, увидев кошку, во весь опор понеслась за ней. Ничуть не прихрамывая. Кошка взобралась на дерево, собака резво поскакала назад — и тут заметила, что хозяйка за ней наблюдает. Псина тут же напустила на себя несчастный вид и стала припадать на «больную» ногу. И даже жалобно поскуливала: вот, мол, как я страдаю! Но напрасно: ее уже раскусили и перестали делать поблажки. Вскоре хромота у овчарки благополучно сошла на нет: что толку притворяться, если за это не угощают сдобными булочками?
— Так о чем вы хотели со мной поговорить? — поинтересовалась Калерия Семеновна, появившаяся в дверном проеме.
— Видите ли, в чем дело... — начала я, но внезапно обнаружила, что моя фантазия истощилась. Ну просто совершенно ничего не приходит в голову! Впрочем, неудивительно: много ли вранья выдержит такой патологически честный человек, как я?
Ладно, главное — ввязаться, а там посмотрим.
— Дело в том, что я новый сотрудник агентства «Метраж», заменяю Аркадия Васильевича Бабиченко...