Мы взлетали, как утки…

Найтов Комбат

– «Мессеры»!

– Серега, уходи, мы прикроем!

Отсюда сорок два километра до Кейдан. Не, ребятки! Ыстчо рановато! Я развернулся и пошел в лобовую на атакующие «Эмили». Их всего четыре. Атаку я сорвал. Пока они разворачивались, мы успели прижаться к земле и встать в круг. И короткими выпадами покусывали «мессов», пока один не задымил. От нас отстали, и мы ушли на заправку. В Кейданах машины растащены по капонирам, есть какая-никакая зенитная артиллерия. Я зарулил в свой капонир и оттуда пошел на КП, который переехал в землянку у пруда.

– Товарищ майор! Восьмая эскадрилья с 03:30 совершила двадцать один боевой вылет. Положили шесть мостов стационарных

и один – наплавной. Других данных пока нет, требуется дозаправка и перелет на аэродром подскока. Истребители прикрытия поразили один наплавной мост и обстреляли противника на правом, нашем, берегу Немана. Поврежден один истребитель противника. Командир восьмой лейтенант Шкирятов.

– Грустно докладываешь! А комиссар Мирошкин доложил, что сбито шестнадцать Ju-87 твоими орлами.

– Я не знал, я в воздухе был, они на другом канале. Потери есть?

– Потерь нет в восьмой. В полку есть потери. Уже третий налет на аэродром отбиваем. Тут хоть и машин немного, но бомбят исправно, поэтому заправляйтесь и улетайте на подскок. Разведку бы организовать, откуда они по нам работают.

– Ко мне должны «аисты» из Ковно перелететь. Их и отправлю.

Я посмотрел на часы.

– Тут тебя какая-то гражданка домогается. У моста.

– Некогда.

– Некогда, значит, некогда. А так бы сходил, у тебя минут десять есть.

Здесь действительно триста метров. Прошел на КПП, там сидят Кристина и Хильда. Их дом разбомбили. Кристина сунула в руку записку и сказала, что через час у них поезд, они едут в Москву через Паневежис.

– Это важно! Передай, кому следует, – она глазами показала на мою руку. Обнялись и поцеловались. Обе ревут. Все, у меня больше времени нет, показал им на часы, сказал, что улетаю. Кристина зажала кулачком рот, чтобы не закричать. Хильда что-то причитает по-еврейски и по-польски. Махнул им рукой и побежал в сторону капонира.

Взлетели, два истребителя остались на земле, имеют повреждения. На бреющем перелетели в Зибули, где оборудована основная площадка эскадрильи.

Наступление на участке Тильзит – Ковно мы сорвали, немцы выбиты с правого берега, но на правом фланге немцами взяты Плунгяны – довольно большой еврейский городок и железнодорожная станция. Немцы взяли Палангу и движутся на Шауляй. Эскадрилье приказано остановить продвижение немецких колонн. Семь пар штурмовиков и восемь пар «чаек» рванули туда в виде пожарной команды. Хорошо еще, что 15-й ИАП выделил три «МиГа» в прикрытие нашей группы.

Мы загрузились кассетными противотанковыми и противопехотными самоделками, триста двадцать килограммов во все четыре люка, и эрэсами, у кого сколько влезло. Прижимаемся к земле, идем. Вопрос со стрелками пока не решен. Место есть, и пулемет «ультраШКАС» стоит, а стрелка нет. Должность такая до войны в полку не предусматривалась. Впрочем, сегодня полк летал уже в парах, четверках и восьмерках с самого утра, кроме одной эскадрильи, взлетевшей первой по тревоге. Майор Мамушкин, до последнего сопротивлявшийся нарушению боевого устава авиации, в первый же день войны понял, что та все спишет.

Пилить до шоссе Паланга – Шауляй семьдесят восемь километров – двенадцать минут лета, казалось бы, какие сложности! Но именно там сегодня наблюдалась самая высокая активность немецкой авиации. Будем надеяться, что они сейчас перевооружаются. Однако подобные мысли немецких летчиков не посещали. Вот они, «фридрихи», валятся с высоты на «чаек». Моих машин пока не видят, у меня камуфляж немного другой, специально подбирал, да и ниже мы идем. Предупредил ребят, они, пользуясь хорошей поворотливостью, встречают их лобовыми атаками. Немцам это не нравится, они отрываются и теперь пикируют на нас. Мы в грузу, и до выполнения задачи еще четыре минуты, поэтому встаем в круг, ждем прикрытие, которое спешит к нам. Наконец появились «МиГи», которых не было видно, и радиосвязи с ними не было. Они сорвали немцам атаку, но сами ввязались в бой на малой высоте, для них это плохо, очень плохо. Один уже горит. Но подскочившие «чайки» утянули два «месса» в бои на виражах. Два других набирают высоту после победы над правым ведомым тройки «МиГов», мы продолжаем идти в сторону шоссе.

Опять валится пара «мессов», и я встречаю их отсекающей очередью из пушек и «ультраШКАСов». Шарахнулись! Очередь прошла совсем рядом, может быть, и попал из пулемета. Уже видно шоссе. Пройдя прямо над Виплаукской кирхой, на вираже ухожу влево, ребята растягиваются в цепочку. Шоссе забито отступающими нашими войсками, которые разбегаются, увидев незнакомые самолеты. «Илы» еще не называют ласково «горбатенькие», пока мы чужие для всех. Назад посматриваю, хотя высота такая, что чуть зевнул, и… Нет, «мессеров» связали боем, да и действовать на такой высоте истребителям сложно. Можно подскочить чуть выше, ушел на стометровую высоту. Есть! Вижу колонну немцев, впереди несколько танков, потом длинная вереница «гробиков», за ними автомашины с пушками. Тщетно пытаюсь что-либо увидеть в прицел. Забросало выхлопом, хотя перед вылетом протирал. Придется по капоту. Так, от поворота до поворота семьсот пятьдесят, пересчитываю поправку. Выровнял крен, переключил ЭСБР на крайний левый. Товсь! Сброс! Лишь бы идущему следом хватило дистанции! Щелчок на средний правый, сброс. Щелчок на выбор боеприпаса. Нос чуть вниз и залпом все РС в поворот дороги. Эрэсы у меня особенные: у них закручено на два градуса оперение. Сходят все. Огонь из пушек не открываю, а вываливаю еще два чемодана гранат и отваливаю в сторону. Лишь после этого замечаю открывший огонь «эрликон», но к нему уже тянется белая струя двух РС, кто-то сзади меня их пустил. На отходе хорошо видно горящие машины и даже танки. Наблюдаю, как разлетаются сброшенные «чемоданы», и внизу грохочут взрывы. Довольно сильные. Пожалуй, что посылать так много самолетов не стоило, обошлись бы и половиной, но замыкающее звено работает с головы колонны еще раз, добивая то, что не добили ведущие.

Опять к земле, и подзываем прикрытие. У них – потери. Правда, это пока еще своя территория. Двоим пришлось прыгать. «Мессера» ушли, и мы уходим по новому маршруту, удлиняя противнику путь нашего перехвата. У Шауляя доворачиваем вправо и идем к дому. Под нами изгибается Дубисса, наконец, посадка с ходу, заруливаю, и стартовая команда заталкивает машину в лес. Жрать хочется! Как по волшебству, появляется полуторка с обедом.

Собираемся в импровизированной столовой, тут же в лесочке. Батальонный комиссар здесь же. Между ложками борща делится впечатлениями от разгрома двух девяток Ju-87. Считает, что «Ил-2» может действовать как истребитель.

– Да нет, это произошло потому, что немцы без прикрытия шли. Только напрасно вы, Алексей Михайлович, вплотную полезли. «Ил» – машина тяжелая, хорошая платформа для пушек. Снаряды «ВЯ» и «МП-6» тяжелые и мощные, требовалось зайти в хвост и бить издали, чуть ли не одиночными. Больше бы насшибали, но че уж там, как получилось, так получилось. «Аисты» прилетали? – спросил я у начштаба Колыванова.

– Один прилетал. Сказал, что сели на другой площадке нашей, должны скоро перелететь сюда. Вон, кажется, идут!