Мясо для прокачки наносит ответный удар

Никифоров Андрей

Он с робкой надеждой оглядел гоблинов, но ответа не получил.

— Понятно… Ну… это… сородичи… Есть ещё идея… Нет-нет-нет! — Гоблин примирительно поднял руки, когда все бросили в его сторону яростные взгляды и сжали кулаки. — Драться не придётся! Вообще. Надо признать, что в этом мы не мастера. Однако есть ещё вариант. Слушайте, план таков…

В Пещеру пожаловал дворф, облачённый в чешуйчатый доспех дрянного качества. В одной руке круглый деревянный щит, а в другой кузнечный молот. Этого героя гоблины знали как Танка — неповоротливый тип, по которому попадают почти все атаки. Вот только никто из зеленокожих не

смог бы вспомнить, что хоть разок пробил его защиту. Танк воистину неуязвим.

Но гоблины рассчитывали не на обычное оружие. Они приготовили куда более изощрённую атаку: ментальный таран, что сокрушит волевую броню и проникнет в самые глубинные покои разума, разорвёт его в клочья, заставив позабыть обо всём и смертельно скорбеть от внезапного осознания тщетности бытия.

У гоблинов получилось засадой ввести в замешательство Разбойницу. Получилось непреднамеренно озадачить Мага.

Однако всё это не идёт ни в какое сравнение с тем изумлением, что испытал Танк, узрев перед собой ряды гоблинов, исполняющих однообразный, но единый танец. Положив руки друг другу на плечи, зеленокожие синхронно (во всяком случае, пытаясь соблюдать синхронность) и попеременно совершали махи вперёд то левой ногой, то правой. Эти па иногда даже сочетались с ритмом музыки босса.

Не меньше минуты поразившийся Танк осматривал чудаковатую сцену, а затем осторожно двинулся вдоль гоблинских рядов, неотрывно следя за ними.

— Держитесь, болваны, — выдавил из себя Гоблин, отметив, что сородичи успели запыхаться и всё чаще сбиваются с такта.

Дворф неспешно обошёл танцоров, но агрессии не выказывал. Ещё никогда мобам не удавалось продержаться во время появления героев столь долго. Гоблин даже начал укрепляться в вере, что его задумка работает.

Хоть в тот раз между сородичами завязалась драка, он успел заметить как Мага, так и его замешательство. Обдумывая последние мгновения той жизни, Гоблин пришёл к выводу, что героев можно надолго сбить с толку, если показать им нечто необычное, а ещё лучше — противоречащее здравому смыслу.

«Быть может, герой будет так ошарашен, что не тронет нас и уберётся восвояси, — смел надеяться Гоблин, краем глаза присматривая за бродящим туда-сюда Танком. — Кажется, у нас таки получилось его одурачить. Ещё немного и…»

Танк засадил молотом по голове самого крайнего гоблина. Танцующий строй распался.

То, что произошло дальше, ничем не отличалось от большинства других побоищ.

— Я знаю, ты добрый парень. Не такой, как большинство, с кем мне приходилось иметь дело. И я понимаю, что ты не привык заключать сделки с кем-то вроде меня, возможно даже это вовсе выглядит для тебя чуждым. Но давай обойдёмся без поспешных предвзятых выводов. Попробуй раздвинуть границы привычного и оценить возможные перспективы. Если мы будем сотрудничать, то перед нами не будет непреодолимых преград. Мы играючи решим любую проблему, любую…

Герой Жрец приготовился ударить палицей по Гоблину. Вокруг лежали бездыханные тела сородичей.

— Эй-эй, подожди! Да что со всеми вами такое?! Мы ведь можем жить в мире и строить что-то новое вместе.

Ранее всё ещё не оставляя попыток измыслить очередную идею против героев, Гоблин вспомнил, как Разбойница говорила, когда не обнаружила мобов. «Баг что ли?» — произнесла она. Следовательно, подумал Гоблин, героев можно вывести на разговор и, может даже, заключить мир…

Бум! — договорилась палица, стукнув по макушке.

Когда Гоблин заикнулся о новой задумке, то сородичи отметелили его до отключки. Возродившись, он больше не пробовал что-то предлагать, поверив, что его попытки только вселяют ложную надежду и неминуемо ведут к разочарованию.

Гоблин искреннее попытался забыть о любой борьбе, жить и умирать как несчитанное количество раз до этого. Но чем сильнее он делал вид, что его не заботит такая судьба, тем больше падал духом.

«Кого я обманываю — уже не получится быть прежним, — признался себе Гоблин. — И сделать ничего не сделаешь. Невыносимо! В одиночку я бессилен, а слушать меня сородичи больше не будут. Они даже в простых делах избегают говорить со мною»

Пробуя хоть как-то себя развлечь, Гоблин пытался угадать, какой герой явится в Пещеру сегодня: Воин, Разбойница, Маг, Танк или Жрец?

«Мамаша дала Незримым Кукловодам столько разных классов и даже рас», — с досадой подумал Гоблин, когда опять ошибся и вместо Разбойницы заявился Воин.

Он, как и всегда, крушил гоблинов. Те, как и всегда, тщетно атаковали или носились по Пещере.

«Мы же все одинаковые, — размышлял Гоблин, сидя на месте и не обращая внимание на избиение. — У нас одинаковые характеристики. Одинаковый облик. Вдруг имей мы такое же разнообразие…»

Мысли прервал удар топора.

«Вдруг имей мы такое же разнообразие, — продолжил ход мыслей Гоблин после респауна, — было бы больше шансов на победу?»

— До свидания, сородичи, — Гоблин встал.

Никто в Пещере не заговорил с ним, даже не посмотрел в его сторону. Вздохнув, Гоблин направился к выходу.

— Куда собрался? — окликнул его безымянный гоблин, стараясь звучать грубо, но на деле пряча за этим своё любопытство, и даже беспокойство.

— В другой данж, — ответил Гоблин не оборачиваясь.

Ему захотелось многое сказать сородичам. Пообещать, что скоро он вернётся сильнее и покончит с тиранией героев. И тогда гоблины смогут жить, более не зная вечных побоев. Но чувство горечи от расставания нахлынуло неудержимой волной. Испугавшись, что он не совладает с этим состоянием и потеряет волю к борьбе, Гоблин переступил порог локации так ничего и не сказав.

Глава 3

Он брёл по лесной тропе, настороженно озираясь на глухие заросли. Шорохи вокруг, вопли неведомых зверей и скрип покачивающихся ветвей держали Гоблина, привыкшего к тишине и покою Пещеры, во взвинченном состоянии. Корни, змеящиеся прямо на тропе, будто сами норовили зацепиться за ноги, пока Гоблин вертел головой.

Если после выхода из родного данжа он опасался исключительно героев, то теперь угрозой виделись и любые другие мобы. «С чего я вообразил, что они будут добры ко мне только потому, что герои тоже на них качаются? — спрашивал себя Гоблин. — Я для них такой же незваный гость, как и герои. Но, в отличие от них, меня можно легко прибить»

Гоблин не впервые покидал Пещеру. Случалось, сородичи выбирались наружу для набега на человеческую деревню неподалёку, хотя никогда не получалось убить кого-либо из деревенщин — всегда тут как тут оказывались герои, отражавшие набег.