Мятежница и менталист
Шрифт:
В голову мужчины лезли непрошенные мысли. До этого из-за суматохи и постоянной занятости их и обдумать было некогда, а обсуждать подобное с Кариной было бы неправильно. Возможно, открой он ей всю правду, она отреагировала бы адекватно, но рисковать Марк не хотел.
К тому же тайн этих было немного, не настолько они страшные и неравноценные краху счастливой семейной жизни. Его отношение к Карине хуже не станет, а ее восприятие может измениться. В действительности он не обманывал, а просто недоговаривал, но она ведь однозначно не разделила
Самая большая недомолвка касалась момента признания. Марк действительно мог сделать это еще в кабинете, во время первого допроса. Прослушка ничем ему не мешала и не была препятствием для откровенного разговора, просто послужила оправданием его скрытности перед Кариной. Претензий со стороны коллег не возникло бы в любом случае. Подумаешь, понадобилась Менталисту любовница — никто не счел бы его поступок злоупотреблением служебным положением, наоборот, расценили бы как удобный вариант перевоспитать оступившуюся женщину.
Однако Менталисту не хотелось лишних забот. Он планировал решить вопрос как можно быстрее и с минимальными усилиями, воспользовавшись тем фактом, что адъютант Карена исчез во время штурма Кварцита.
А когда из-за симпатии Карины к “мятежнику” самоустраниться не получилось, пришлось идти более сложным путем и продумывать иной план. И в этом плане расчет был на здравый смысл, а для этого девочка должна была повзрослеть, осознать свои ошибки, стать мудрее, получить хороший жизненный урок.
Факты за и против, сформулированные Менталистом, помогли ей это сделать. Марк намеренно расставил акценты иначе, жестче, подал их агрессивнее. Он мог бы обнадежить, успокоить девушку, но в этом случае для нее происходящее осталось бы игрой, очередным приключением. Легкий путь, как правило, расслабляет, не позволяет стать сильнее и объективно оценивать реальность. Там, на базе повстанцев, пока Марк вытаскивал Карину из всех передряг, она плыла по течению и бесконечно вляпывалась в неприятности. Как только он отступал, неприятности оставались, зато становился заметен личностный рост Карины. Из взбалмошной импульсивной девчонки она начинала превращаться в рассудительную девушку.
Теперь Менталисту оставалось только закрепить результат. Потому и предложение стать любовницей было сделано намеренно в таком циничном виде и стиле. Ну не предлагать же “любовнице” Карена место жены телепата? И пусть к следователю она симпатии не испытывала, но ведь приняла предложение Карена о покровительстве, хотя чувств к нему тоже не было. Если она желала обезопасить себя любыми способами, то какая разница от кого поступит предложение? В ее ситуации логично было бы выразить согласие, а Менталиста это избавляло от лишних сложностей. Разумеется, в этом случае женой Карина никогда бы не стала — он бы в ней разочаровался и не смог простить предательства, пусть и по отношению к самому себе.
Ее отказ в очередной раз заставил мужчину изменить план и одновременно порадовал. Отчаянная попытка спасти Марка грела душу Менталисту. Не думал он, что этот невзрачный калека окажется препятствием. Когда Карина не пожелала назвать имя возлюбленного и пыталась его выручить, он едва не рассмеялся от радости и с трудом нашел способ выполнить просьбу девушки не разоблачив себя. Видно было, что она действует не из-за жалости. Чувства Карины сильны, она его любит. И с этого момента Менталист начал воспринимать ее исключительно как свою будущую жену.
Может, со стороны его взгляды на жизнь и выглядели как прагматизм и расчетливость в чувствах — даже их он поставил под контроль и пытался спрогнозировать, но Менталист не умел мыслить иначе. В этом он являлся полной противоположностью импульсивного и недальновидного Карена, который был человеком настроения, психовал из-за малейших ошибок, срывался по пустякам, не умел видеть на дальнюю перспективу. На мышлении Менталиста сказывались профессиональные привычки: нежелание упускать важные факты и стремление тщательно их анализировать, соизмерять желания и возможности, действовать независимо от эмоций.
Только вот контроль не означал полной бесчувственности, а из-за постоянного присутствия Карины рядом мужчине становилось все сложнее держать себя в руках. Иногда эмоции зашкаливали, переполняли, пугая его самого, непривычного к подобным выкрутасам организма. Наверное, это и была любовь…
Вот и сейчас, едва в дверном проеме показалась облаченная в белое платье невеста, в душе всколыхнулось что-то мощное, обжигающее и одновременно нежное, от которого хотелось подпрыгнуть, счастливо рассмеяться, схватить девушку в объятия и закружить. И все же прагматизм снова взял верх над эмоциями — Менталист, широко улыбаясь, спокойно поднялся с кресла, сдержанно шагнул навстречу Карине.
— Ты у меня красавица! — похвалил, чувствуя, что девушке важно это услышать. Впрочем, он и сам желал выразить восхищение — невеста действительно была хороша.
Классическое длинное платье в пол из плотной белой ткани, совсем не легкомысленное, скорее элегантное, с коротким болеро, отороченным белым мехом. Волосы были собраны в сложную прическу, украшенную шпильками с жемчужинами. Маленький букет из нежно-розовых и белых цветов, который вручил невесте Марк, прекрасно дополнил ее образ.
До здания, где размещались социальные службы, будущие супруги дошли пешком, потому что намеренно выбрали салон поблизости.
Дверь, ведущая в отдел регистрации семейных отношений, разительно отличалась от других своим торжественным декором — табличка с золотыми буквами, оформленный в виде изящной арки проем, вазы с цветами по обе стороны от входа.
Гости уже разместились в креслах зала для проведения церемонии, и потому Марку и Карине оставалось лишь подняться на небольшой подиум в центре помещения, под классический свадебный марш.