Мятежный дом
Шрифт:
— У нас завтра спектакль, — убито сказал Крейнер. — Ты нас без ножа зарезал. Себастьян хренов. Полюбуйся на себя.
Дик не мог полюбоваться на себя, но посмотрел на Черпака. Голос пропал, это да — но ведь можно принять лекарство и выпить горячего чаю…
— У хито-сама вот тут… — Черпак показал на свой лоб над левой бровью. — И вот тут, — на щеку под правым глазом. — И на подбородке немножко.
Дик потрогал в указанных местах — и обнаружил довольно болезненные вздутия. Как будто его в эти места ударили вчера. Но ведь
Ещё одно такое место было на затылке под волосами — Черпак не мог его видеть, но при резком движении шеей оно дало о себе знать.
— Майн Готт, — простонал Крейнер. — Всё, спектаклю конец…
Поле ограбления, цунами и крабов Дик просто забыл об этой затее. А остальные, для кого ограбления, цунами и особенно крабы являлись ежегодной рутиной, а вот постановка Шекспира — как раз нет, прекрасно всё помнили.
— Сколько дней ты не менял одежду и бельё? — прошипел Крейнер.
— Н-ну… — Дику передали горячий чай, и ответ он сумел уже не просипеть, а пробулькать. — Как нас ограбили…
— И ни разу за это время не облучался?
— Я был занят! — Дик вскочил, сжимая полупустую миску.
— Все были заняты, — оскалился Крейнер. — И все находили несколько минут в сутки прогреть хотя бы лицо и руки! Как-ты-думаешь, — речь Крейнера стала тихой, раздельной и медленной, — зачем нужно правило каждый день хотя бы по разу прогреваться?
— Откуда я знаю! — Дик стукнул миской о столешницу и так же раздельно сказал. — Мне-никто-ничего-не-объяснил!
— Что случилось? — Через всю столовую к ним шагал Стейн. — Матрос Огаи, второй помощник Крейнер, что за… — дальше прозвучало какое-то свейское слово.
— Посмотри на этого… — Крейнер тоже употребил свейское слово. — Он не облучался четверо суток. Результаты на лице.
— Да что со мной такое, кто мне объяснит! — заорал Дик.
— Фурункулез у тебя, — закатил глаза Стейн. — В медотсек. Может быть, что-то удастся спасти.
Настоящего врача в экипаже «Фаэтона» не было, но господин Бадрис, как оказалось, исполнял и обязанности медтеха.
— На Картаго раньше не было микроорганизмов, — пояснял он, пока раздетый Дик лежал в боксе, прикрыв от ультрафиолетового излучения только глаза. — Мы всё привезли с собой. И кое-что из нашей собственной микрофлоры и, гм, микрофауны в отсутствие конкуренции расплодилось до безобразия и вдобавок мутировало. В частности, микробы, которые вызывают воспаление сальных желез. Было время, — эколог усмехнулся, — когда от этого страдали трое из четырех твоих ровесников. Давно, на Старой Земле. Потом научились по-человечески регулировать гормональный баланс и сопротивляемость повысилась… А тут пришло, откуда не ждали. Причем наше, собственное. Если ты просто вымокнешь — ещё ничего… А вот если несколько дней подряд ходишь мокрый — и при этом не облучаешься… И если у тебя разболтан иммунитет…
— Ну, что у нас тут? — в медотсек вошел Торвальд.
— Неважно, — ответил Бадрис. — Начинающийся ларингит и отит мы остановили. Очаги кожной инфекции в других местах погасили. Но вот то, что уже успело, так сказать, расцвести… Даже если продезинфицировать поры, воспаление так просто не убрать.
— Извините, сэр, — Дик чувствовал себя очень виноватым.
— С каждым из нас это случалось, — поморщился Торвальд. — Сейчас половина команды придет на прогревание. Просто нужно было тебя предупредить — лицо и руки. Никто не забывает прогреть хотя бы лицо и руки.
— Мастер Крейнер уже сказал…
— Ну и хватит об этом. Тебя заменит Черпак.
— Но он же… не может ударить человека! Даже в шутку!
— Я знаю, — вздохнул капитан. — Что-нибудь выдумаем. Господин Бадрис, долго вы ещё?
— Вам нужен матрос Огаи?
— Вы. Для договора с господином Шиманом мне нужен свидетель.
— Ещё четыре минуты.
Дик совсем забыл о Шимане и его экипаже — а они, разоруженные и задраенные в жилом помещении своей навеги, сидели тише воды, ниже травы. Эта секция их корабля сейчас была пристыкована к левому борту «Фаэтона» и составляла с ним единое целое. Справа точно так же пристыковали носовую секцию, где Шиман держал добычу. Ходовая же часть болталась на буксире.
— Капитан! — окликнул уходящего Торвальда эколог.
— Да?
— Отыщите время для отдыха. Бледно-зеленый герцог Орсино будет так же плохо смотреться, как и покрытый пятнами Себастьян. А вас гемом не подменишь.
Через минуту Дик покинул бокс и начал одеваться. За ширмой раздевался следующий пациент. Бадрис наставлял Дика:
— Я включу таймер и уйду, а ты останешься за старшего. Каждый раз включай таймер ровно на две минуты. Не больше и не меньше. Больные места смазывай вот этим. Вот это закапывай в нос. Если что — зови меня. Я скоро вернусь.
Работа была несложной и Дик выполнял ее почти автоматически, не вступая в разговоры с пациентами — но пятый оказался необычным. Для начала — незнакомым.
Это был юноша чуть постарше Дика, где-то между восемнадцатью и двадцатью. Темные длинные волосы указывали на простонародное происхождение, а тонкие черты лица — на то, что несколько поколений назад был вброс аристократических генов.
— Где тебя обсыпало? — спросил Дик. Он уже понял, что это спасённый пират, но не выпихивать же человека из лазарета, раз он пришел.
— Нигде, — поджав губы, ответил юноша и протянул распухшую в запястье руку.
Дик присвистнул. Растяжение это, вывих или перелом — в любом случае нужно было звать Бадриса.
— Обезболивание сделать?
— Не нужно, — юноша вскинул голову.
— Ты хоть сядь, не мешайся под ногами, — Дик нажал кнопку вызова. — Сейчас я тебя просканирую, а потом тобой займется медтех.
— А ты кто?
— А я помощник, — Дик повернулся к терминалу и объяснил Бадрису, в чем дело.