Мятежный Процион
Шрифт:
Ковальский посмотрел на приоткрытую бронированную створку массивной преграды и лишь молча покачал головой.
Только сейчас в его сознании сформировался более или менее чёткий вопрос: зачем в каждом из поселений, где проживали сотрудники агротехнических ферм, обязательно располагалось небольшое (пять-шесть человек) военизированное формирование?
А если мысленно копнуть глубже? Не считая мелких правонарушений, жизнь в городе и его окрестностях носила мирный характер — так было на протяжении десятилетий. И всё же в Управлении
Зачем?
Теперь становилось ясно — информация о существовании человекоподобных машин и их враждебности людям не воспринималась как миф. В существование Искусственных Интеллектов и возможность агрессии с их стороны не просто верили — к ней готовились загодя…
Почему же нас не предупредили, толком не проинструктировали, а бросили в бой, будто никто не знал, с чем нам придётся столкнуться?
Горькие, безответные мысли.
У нас ведь есть оружие, способное смести их на дальних подступах к окраинным населённым пунктам. Почему им не воспользовались? Кому была нужна гибель его ребят?..
Ян вздрогнул, поймав себя на том, что стоит, будто окаменев, у приоткрытой бронированной двери.
Стряхнув оцепенение внезапно нахлынувших мыслей, он не стал трогать пульт управления доступом, а просто боком протиснулся в достаточно широкую щель.
— Не заходи. Может сработать блокировка. Кто-то должен оставаться снаружи. Я буду подавать тебе всё необходимое, — раздался изнутри его приглушённый голос.
— Это похоже на большой сейф, да? — оглядываясь по сторонам, спросила Мари.
Вместо ответа в полуоткрытом проёме показалась рука Яна. Он протягивал ей автомат.
Она взяла оружие, с удивлением почувствовав его вес, ощутив тупой ноющий холодок, исходящий от металлопластиковых деталей, затем оглянулась и положила «Абакан» на широкий подоконник.
Вслед за автоматом последовали бронежилет, два боевых шлема и несколько тяжёлых подсумков с боеприпасами.
Через минуту из оружейной комнаты появился сам Ян. Он нёс в руках «разгрузку» и странное оружие с большим барабаном и коротким стволом пугающего калибра, через плечо Яна была небрежно переброшена снаряжённая лента с цилиндрическими гранатами.
Со стороны энергостанции внезапно раздалось несколько одиночных выстрелов, затем ухнул приглушённый расстоянием взрыв, и вновь всё стихло.
Ян никак не прокомментировал эти звуки, но его лицо ещё больше помрачнело, осунулось.
— Мы пойдём туда? — не сумев скрыть дрожь в голосе, спросила Мари, пытаясь освоиться с непривычным весом экипировки, которую лейтенант помог ей надеть поверх бронежилета.
— Нужно проверить энергостанцию. Бой шёл где-то на подступах к ней.
— Но нас только двое.
— Мари, нам нужно держаться вместе, — повторил он. — Я не могу просто
— Почему?
— Думаю, вокруг достаточно враждебных сервомеханизмов.
— Ты преувеличиваешь. — Мари вдруг заупрямилась, ей был непонятен мрачный скепсис Ковальского. — Ян, в городе много солдат. Они непременно…
— Я знаю, сколько подразделений базируется в городе, — прервал её лейтенант. — Они должны были подойти сюда ещё ночью, но, как видишь, никого нет, посёлок брошен, все жители бежали. Для меня это означает только одно — машины продвинулись гораздо дальше, чем кажется тебе. Они подле энергостанции, и дела там плохи.
— Почему — плохи?
— Предчувствие. — Ян защёлкнул крепления её боевого шлема и спросил:
— Знаешь, как им пользоваться?
— Кое-что помню… Со школы.
— Хорошо. Проверим связь — и вперёд.
Она кивнула, испытывая непривычные ощущения. Боевой шлем будто отгородил её от остального мира, опустив забрало, она теперь видела окружающее в резких сероватых тонах, внешние звуки тут же исчезли, и только устройство коммуникатора чётко произнесло голосом Яна:
— Проверка связи. Ты как?
— Нормально. Как будто оглохла.
— Включи внешние микрофоны. Это крайний сенсор на ободе забрала. Активируется касанием языка.
— Всё, теперь нормально.
— Экипировка нигде не мешает?
— Нет. Только вес непривычный.
— Ты когда-нибудь стреляла?
— Конечно. В школе. — Она демонстративно коснулась сенсора в углублении приклада, активировав оружие.
— Не поворачивай ствол в мою сторону. — Ян говорил сухо, отрывисто, будто отрубал фразы. — Пошли.
Мари повиновалась, совершенно не представляя, что ожидает их впереди.
Всё происходящее с ней за последние сутки казалось каким-то тяжёлым неправдоподобным сном.
В данный момент, покидая вслед за лейтенантом одноэтажное строение, она откровенно злилась на Яна: раненый, потерявший бог знает сколько крови, напичканный обезболивающим и стимуляторами, он вёл себя с ней не как со своей спасительницей — в тоне Ковальского не угадывалось даже намёка на благодарность, в нём звучала лишь угрюмая решительность — казалось, он теперь будет помыкать ею, как, наверное, привык командовать своими солдатами…
Мысль осеклась.
Мари вдруг вспомнила, что весь его взвод погиб, но это лишь обострило чувство беды, горечи, а он, ни слова не говоря, пересёк улицу и уже открывал водительскую дверцу легковой машины, по какой-то причине заглохшей при выезде со двора и брошенной своими прежними хозяевами.
— Садись, — не терпящим возражений тоном произнёс Ян. — И опусти ветровое стекло.
Она ещё больше разозлилась, но всё же заняла пассажирское сиденье, язвительно спросив:
— А как ты собираешься ехать? У тебя что, есть карточка доступа?…