Мыловарня леди Мэри
Шрифт:
– Нет, Мария Львовна, – покачал головой охотник за наследством, – я запрещаю. И это не обсуждается. Еще одна такая поездка, и я переведу Трофима на работу в поля.
– Значит, я обойдусь и без Трофима, – теперь уже я закончила разговор, сползла со стула и направилась к двери, – вам не запереть меня в замке, Михаил Андреевич. С этого дня я буду выезжать с сопровождением или без. И вам придется принять это.
– Прекратите истерику, – поморщился он и отбросил документы, – я, как ваш опекун и жених, не могу позволить вам рисковать жизнью на дорогах. Вы не понимаете, что такое разбойники и что они могут с вами сделать.
– Еще неизвестно, что страшнее, – ответила я, злость прошла, оставив после себя холодную ярость, – попасть в лапы к разбойникам или стать женой охотника за наследством. И вы, кажется, забыли, если меня признают дееспособной, я смогу отказать вам в браке!
Кажется, я наконец-то достала его, вон как заблестели глаза, но выдержке барона можно было только позавидовать. В его голосе не слышалось ни капли тех чувств, которые сверкали в его глазах:
– В таком случае, Мария Львовна, вы потеряете наследство, за которое так яростно боретесь. И не думайте, что граф женится на вас, без приданого вы ему не нужны. Его финансовое положение сейчас весьма затруднительно, и внезапное появление в забытом поместье означает только одно: он решил попробовать завладеть вашими деньгами.
– И что? – приподняла я брови, хотя, конечно, было немного обидно. – Это всего лишь значит, что он ничем не хуже вас. И вообще, я лучше сдохну в канаве от нищеты, чем…
Он перебил меня:
– Вы безобразно выражаетесь. Вам следует с большим вниманием относиться к урокам этикета.
– А не пошли бы вы, – от всей души послала я его в пешее эротическое путешествие.
– Мария Львовна! – вскочил женишок. – Да как вы смеете!
– Очень даже смею, – спокойно ответила я и похромала к двери. Нет, я понимала, что поступила не совсем правильно, но зато на душе у меня было хорошо.
Углежоги привезли золу к вечеру. И на следующий день в мыловарне закипела работа. Вчерашняя злость никуда не делась, но трансформировалась в какую-то решительность. И я решила, что могу попробовать сварить мыло адаптированным к местным условиям горячим способом, чтобы оно не лежало два месяца в отстойнике, а уходило на прилавок через пару дней. Мне нужна была возможность ускорить процесс варки мыла.
Горячий способ, при котором стадия геля, то есть начала реакции омыления, и сама реакция омыления ускорялись во много раз за счет подогрева мыльной массы, не нравился мне и дома. Главным образом потому, что кусочки мыла получались не совсем однородные и ровные.
Готовая мыльная масса гораздо гуще той, что получается при холодном способе, где в форму заливалась мыльная масса до стадии геля. Стадии начала реакции и саму реакцию она медленно проходила почти без подогрева. И на нее как раз уходили те самые два месяца.
Но сейчас мне было плевать на ровные грани кусков и на красивости. Главным стало подать мыло на прилавок как можно быстрее. И что немаловажно, таким способом можно варить мыло даже из тех масел, которые не подходят для холодного способа из-за короткого срока хранения. Из льняного и конопляного… Вряд ли они, конечно, будут твердые, но в качестве полужидкого банного мыла подойдут отлично.
Эксперимент я неожиданно закончила в тот же день. Успешно. Мне пришлось сварить всего четыре небольшие партии мыла на литр масла, чтобы найти нужные пропорции. Мыло получилось скорее жидкое, чем даже полутвердое. И я решила добавить воды и продавать его на разлив. А что? Пусть будет новшество. Зато цена за один черпачок около двадцати пяти миллилитров, которого достаточно помыться один раз, будет настолько низкой, что такое мыло смогут купить даже не очень богатые горожане. Зато это скоропортящееся мыло ни у кого не прогоркнет, ведь будет расходоваться гораздо быстрее.
Еще на сегодня у меня была запланирована поездка. Без особой цели. Мне просто нужно было показать жениху, что я не шутила вчера в кабинете. Неожиданно оказалось, что этот… нехороший человек… распорядился выпускать меня в дневное время в сопровождении пятерки стражников. И вот зачем, спрашивается, вчера пытался посадить меня под замок?! Неужели нельзя было сразу сказать, мол, езди, невестушка, куда тебе нужно. Тогда я, может быть, была бы благодарна ему за участие. Но не сегодня.
Может, я и не права, но ни капли благодарности к жениху я не почувствовала. Жаль только, что уже довольно поздно, и я не успею съездить в город, отвезти Игнату готовое конопляное мыло… Но ничего, завтра отвезу. Заодно проверю, как он там продает мое мыло. Не нарушает ли условия уговора. А то я всегда верила ему на слово.
Покатавшись вокруг замка, я вернулась в мыловарню. Под ворчание мамы-Васки и при свете свечей сварила еще одну партию конопляного мыла. Завтра надо будет купить пятилтровый бочонок масла на кухню, а то этот я весь извела.
Дешевое разливное мыло пошло на ура. Неожиданно оказалось, что оно пришлось по вкусу не только бедным, но и богатым в качестве средства для стирки и уборки. Спрос был так велик, что третий котел, запасной, я отдала под производство конопляного мыла.
Теперь у меня работало уже четыре человека, и Проньку, как самого опытного, я поставила старшим над всей бригадой.
К Игнату я теперь ездила один раз в неделю. По осени дороги развезло, и поездка отнимала целый день. Но я не жаловалась, слишком явно был виден результат этих поездок. Мы с Игнатом сдружились. Его торговый оборот увеличивался, и он готов был носить меня на руках.
К тому же поездки в город позволили держать руку на пульсе покупательского спроса, узнать, как идут продажи, что спрашивают покупатели, на что сделать акцент в производстве на следующей неделе. Я пришла к необходимости планирования выпуска объема и сортов мыла на неделю вперед.
Игнат честно соблюдал наши договоренности. Мне очень повезло с этим купцом, потому что он сам, на добровольных началах, что в принципе не свойственно купцам вообще, стал моим представителем в городе. И именно благодаря ему мне удалось договориться о поставках свиного и говяжьего жира, конопляного масла намного дешевле, чем я закупала у купцов, привозивших продукты в замок.
За работой незаметно промелькнула дата, обозначающая первый год моего пребывания в этом мире.