Мыс Доброй надежды
Шрифт:
Справка под фотографией лова горбуши ставными сетями сообщала, что по запасам лососёвых, а также трески и сельди Курильская гряда является крупнейшим рыбопромышленным районом Дальнего Востока. Лососи живут в просторах северной части Тихого океана, а для нереста — метания икры — устремляются через многочисленные Курильские проливы в пресные материковые воды Советского Приморья.
— Понятная география? — спросил Баулин. — Лосось идёт нашими проливами в основном с середины июля, идёт сплошняком, в несколько этажей. Сунь в косяк весло — торчком стоять будет! Что-то невероятное! Проскочит лосось из океана в Охотское море и мчит полным форсированным ходом к устьям тех самых рек, где появился на свет божий из икринки. Не куда-нибудь, а именно на родину. — Николай Иванович усмехнулся. — Видели бы вы, с каким упорством стремится лосось к местам нерестилищ! Через камни перепрыгивает, по мелям ползёт. Весь в лохмотьях, в крови, а все вперёд и вперёд против течения, иной раз за тысячи вёрст! Я ещё только одну такую же одержимую рыбу знаю — европейского угря. Этот, бродяга, путешествует из Саргассова моря, где рождается, чуть ли не через всю Атлантику в Балтику, в Финский залив, и к нам в реки. Подрастёт- и тем же путём обратно. Какой-то чудо-инстинкт! Что-то невероятное! — повторил Баулин. — Словом, когда идёт лосось, дальневосточным рыбакам не то что поспать, поесть некогда.
— У нас на Камчатке одни грудные младенцы не рыбалят, — вставил Атласов.
— Ну, конечно, и соседи не спят, — нахмурился Николай Иванович, — так и норовят пограбить в наших водах. Только недогляди!
— И порядком ловите этих хищников? — поинтересовался я.
— Бывает… — Капитан третьего ранга посмотрел на часы, сказал Атласову: — Главстаршина, вам пора отправляться…
Спустя четверть часа катер «ПК-5» отошёл от стоянки. В сравнении со сторожевиками «ПК-5» выглядел крошкой. Однако установленный на носу пулемёт придавал ему если не грозный, то дерзкий вид. Обычно таким судёнышкам и дают-то не название, а порядковый номер. Но всё это не помешало главстар-шине Игнату Атласову сказать мне, что «ПК-5» — геройское судно.
Геройское? Я не сдержал улыбки.
— Зря смеётесь! На этом самом «пятом» Алексей Кирьянов и доказал хищникам, что дважды два — сорок.
Небольшие пограничные катера «ПК», как правило, не ходят на охрану границы. У этих работяг куда более скромное назначение: доставлять на берег с судов, бросивших якорь на внешнем рейде, пассажиров, мелкие грузы и почту или исполнять обязанности посыльных. Вот и сейчас мы шли всего за каких-то десять миль, на один из соседних островков, чтобы доставить погранпосту на мысе Скалистый кое-что из продуктов, несколько кинофильмов и сменить, библиотечку-передвижку. И вдруг — на тебе. Оказывается, «ПК-5» — геройское судно, принимавшее участие в боевой операции! Когда? Где? При каких обстоятельствах? И чем, собственно говоря, отличился при этом Кирьянов?
Катерок кланялся волнам, чирком переваливался с борта на борт, оставляя за кормой кольца дыма. Справа раскачивался зыбкий океанский горизонт, слева громоздились скалистые острова.
И вот что рассказал главстаршина, пока мы шли до Скалистого…
Два года назад, в один из первых июльских дней, то есть в ту самую пору, когда лосось валом повалил из Тихого океана в Охотское море, воздушная разведка сообщила командованию погранбазы на острове Н., что напротив соседних островов, ближе к проливам, появились десятки иностранных рыболовецких судов. Чьи-то шхуны и сейнеры, держась пока на почтительном расстоянии от советских вод, занимались ловом в открытом океане. С островов их даже не было видно. Почему же они держатся вместе, как стая акул? И зачем крейсируют в том же районе два американских эсминца и несколько раз пролетали американские самолёты? Едва ли это просто случайное совпадение.
Задача была со многими неизвестными, и тогдашний командир базы Самсонов привлёк к её решению не только сторожевики, а и катера «ПК».
«ПК-5», в команду которого назначили тогда Атласова, Кирьянова, Милешкина и моториста Сте-пуна, как и все другие суда, вышел на операцию з. атемно. Шли с задраенными иллюминаторами, без опознавательных огней. Монотонно всплёскивала рассекаемая форштевнем волна. Невесело постукивал мотор: «Устал, устал, устал…» Небо, по вековечной курильской привычке, затянуло тучами — ни звёзд, ни луны. А было как раз полнолуние.
Игнат Атласов стоял за штурвалом, Кирьянов с Милешкиным — у пулемёта, Степун колдовал в машине: старенький движок давно просился в переборку.
Откровенно говоря, Игнат не был в восторге, оттого что его назначили на катер вместе с Кирьяновым и Милешкиным.
Алексей всё ещё держался особняком, всех, кроме боцмана Доронина, сторонился. И хотя он не сплоховал, когда ходил с боцманом на тузике, однако Атласов не мог забыть о том, что на Чёрном море Алексей дал труса. Как-то ещё он покажет себя в настоящем деле? А судя по приготовлениям на базе, предстоящая ночь обещала немало неожиданностей. К Петру же Милешкину у Атласова вовсе не лежала душа — гонористый зазнайка. Вот и сейчас он что-то шепчет Алексею, будто забыл или не знает, что в дозоре болтать не положено.
До Атласова долетели обрывки фраз.
— Подумаешь, боцман сказал! — Это голос Ми-лешкина. — Что он, больше нас с тобой знает? Что у него за душой-то есть — никакой культуры… Не пойму, о чём ты с ним беседы ведёшь?
— А у тебя совесть есть? — Это отвечает Кирьянов.
— При чём тут совесть!..
Атласов кашлянул. Шёпот прекратился.
В темноте подошли к проливу. Вода устремлялась в него, как в гигантскую воронку. Катер дрожал, едва справляясь с течением.
— Самый полный! — скомандовал в переговорную трубку Атласов.
— Есть самый полный! — приглушённо отозвался Степун.
А катер еле полз. Полз, натужно урча, вздрагивая, отфыркиваясь отработанным газом. За бортом то и дело возникали отрывистые всплески. Ночь, а лосось всё ещё играет, описывая в воздухе дуги метра в два, не меньше. А может быть, на косяк напали акулы…
Течение нехотя выпустило «ПК-5» из своих тугих струй. Движок застучал веселее. Атласов посмотрел на светящийся циферблат часов: скоро и заданное командиром место — квадрат в океане.
Время напряжённого ожидания всегда течёт медленно. Игнату подумалось, что прошло с полчаса, а минутная стрелка на циферблате передвинулась всего на девять делений. Перебрав ручки штурвала, он взял немного мористее{Мористее — дальше в сторону открытого моря.}. Порывистый нордовый ветер стал ударять в левый борт, и закачало сильнее. Должно быть, оттого, что Атласов отвык ходить на такой малой посудине, у него засосало под ложечкой.
Хищников не видно и не слышно. А возможно, они сегодня и не появятся в наших водах и напрасны все приготовления на базе. Но что это?.. Вроде бы стучит чужой мотор.
— Малый, самый малый! — негромко скомандовал Атласов в переговорную трубку.
Нет, ему просто послышалось. Только волна плещет о борт.
— Слева по носу неизвестное судно! — отрывисто выкрикнул с бака Кирьянов: он был вперёдсмотрящим.
Судно? Не туман ли наползает? Не принял ли Алексей бродячее бревно за судно? Атласов всмотрелся в ночную тьму. Да, судно. Определённо судно. Зоркий глаз у Кирьянова!
Поворот штурвала, и одна за другой новые команды:
— Полный вперёд!