Мыс Грома
Шрифт:
Дженни сразу заулыбалась.
– Генри?
– Нет, какая-то женщина. Ты пока поговори, дорогая, а я пойду сварю тебе чашечку кофе.
Дженни пронеслась мимо нее и скрылась за дверью кабинета. Мэри тем временем налила немного воды в кофеварку. Из кабинета донесся пронзительный вопль. Встревожившись, Билли и Мэри переглянулись и поспешили туда.
С ошеломленным видом Дженни сидела за письменным столом. В руке она сжимала телефонную трубку.
– Что случилось, дорогая? – спросила Мэри. – Скажи своей Мэри.
– Звонит
Она беспомощно заплакала. Мэри взяла у нее трубку.
– Алло, вы слушаете?
– Да, – послышался бесстрастный голос – Прошу прощения за горе, причиненное женщине, которая подошла к телефону. Сообщать такое известие – дело не из легких.
– Конечно, милочка, но ведь у вас такая работа.
– Не могли бы вы выяснить, где он остановился в Лондоне?
– Не вешайте трубку. – Мэри повернулась к Дженни. – Ей нужен адрес, по которому он остановился.
Дженни сказала адрес.
Было около пяти. Трэверс, которому звонил Фергюсон, попросивший встретиться с ним, дожидался его в вестибюле морга на Кромвель-роуд. Через несколько минут туда быстрым шагом вошел бригадный генерал.
– Извини, что заставил тебя ждать, Гарт, но мне приходится поторапливаться. Нужно провести вскрытие, это необходимо для судебного осмотра трупа коронером и присяжными заседателями, однако мы не можем этого сделать до тех пор, пока он не будет официально опознан.
– Я разговаривал с молодой женщиной, которая живет у него дома. Ее зовут Дженни Грант. У нее сильный шок, но она намерена прилететь сюда как можно скорее. Завтра должна быть здесь.
– Хорошо. Я не хочу тут болтаться. – Фергюсон вынул из внутреннего кармана пиджака сложенный пополам лист бумаги. – Это постановление суда, составленное судьей у себя в кабинете, которое наделяет контр-адмирала Гарта Трэверса правом провести официальное опознание трупа. Давай этим и займемся.
В этот момент показался служитель морга в форменной одежде.
– Джентльмены, нет ли среди вас бригадного генерала Фергюсона?
– Это я.
– Профессор Мэннинг вас ждет. Сюда, пожалуйста, сэр.
Покойницкая озарялась лампами дневного света, который с силой отражался от выложенных белым кафелем стен. В комнате стояли четыре операционных стола из нержавеющей стали. На ближайшем к ним лежал труп Бейкера, его голова покоилась на подставке. Высокий худой мужчина в халате хирурга ждал их. По обеим сторонам от него стояли двое работников морга. Трэверс с неприязнью отметил, что у всех на ногах были зеленые резиновые калоши.
– Здравствуй, Сэм. Спасибо, что зашел, – сказал Фергюсон. – Это Гарт Трэверс.
Мэннинг обменялся с ним рукопожатием.
– Нам можно идти, Чарльз? А то у меня билеты в «Ковент-Гарден».
– Конечно,
– Да.
– Распишитесь вот здесь.
Трэверс расписался, и Фергюсон вручил бланк Мэннингу.
– На этом все, Сэм, мы тебя покидаем. – Кивнув Трэверсу, чтобы он следовал за ним, Фергюсон направился к выходу.
Фергюсон поднял стеклянную перегородку в своем «даймлер-бенце», чтобы водитель не слышал разговора.
– Ну и дела! – сказал Трэверс – Я до сих пор не могу прийти в себя.
– Теперь мы оказались в довольно занятном положении, – отозвался Фергюсон.
– Что ты имеешь в виду?
– Местонахождение подводной лодки. Выходит, он унес его с собой в могилу?
– Конечно. Я и забыл.
– С другой стороны, возможно, его девушка, эта Грант, что-то знает. Ведь она жила в его доме, ну и так далее.
– Отношения между ними были не такими, как ты думаешь. Они носили чисто платонический характер. Я и видел ее всего раз. Я был проездом в Майами, а они как раз в это время там оказались. Очаровательная молодая женщина.
– Что ж, будем надеяться, что это средоточие добродетелей поможет разрешить стоящую перед нами проблему.
– А если нет?
– Тогда придется придумывать что-то другое.
– Интересно, как посмотрит на все это Картер.
Фергюсон застонал.
– Думаю, лучше поставить его в известность о происшедшем. Пусть порадуется, мерзавец. – Он протянул руку к установленному в машине телефону и набрал номер инспектора сыскной полиции Лейна.
Точно в это время Фрэнсис Пэймер, стремглав домчавшийся на «порше-кабриолете» из Лондона до своего загородного дома в Хэтерли-корт, в графстве Хэмпшир, поднимался по огромной лестнице, направляясь в комнату матери на втором этаже. Этот дом принадлежал его семье уже пять веков, и всегда, когда ему доводилось приезжать сюда, он испытывал радость. Но не сейчас. Его ум был занят более важными мыслями.
Постучавшись в дверь спальни, он вошел и застал мать на роскошной кровати с пологом на четырех столбиках. Рядом с ней сидела медсестра в форменной одежде. Матери было восемьдесят пять лет. Уже очень старая и лишившаяся сил, она лежала, закрыв глаза.
Сиделка поднялась.
– Здравствуйте, сэр Фрэнсис. Мы вас не ждали.
– Знаю. Как она себя чувствует?
– Неважно, сэр. Недавно приходил врач. Он говорит, что она может умереть и на следующей неделе, и через три месяца.
Он кивнул.