Мышеловка на три персоны
Шрифт:
— Ну вот видите! — радостно воскликнул издатель, поворачиваясь к Ирине, — у Снегуркинои нет таких романов, значит, мы тут ни при чем… А Синицкая — не наш автор, она печатается в «Вазоне». Кстати, вы совершенно правы — нельзя допускать такое вопиющее нарушение авторского права! Не говоря уже о сходстве фамилий, ещё и названия один к одному… это вводит читателя в заблуждение! На вашем месте я непременно подал бы на них в суд!
— Ах, так значит — это не Снегуркина, а Синицкая! — Ирина изобразила смущение: — Извините, Вадим Васильевич, я ошиблась!
— Ничего страшного, — издатель широко улыбнулся, продемонстрировав полный рот белоснежных,
— Это не так просто, — заюлила Ирина, — издательство, с которым я сейчас работаю, будет возражать…
— Но мы могли бы предложить вам более привлекательные условия… не торопитесь отказываться, подумайте…
— Хорошо, я подумаю, — согласилась Ирина, — а пока отметьте мне пропуск… мне и моему пресс-секретарю…
— Хорошо-хорошо, — Вадим Васильевич расписался на корешке пропуска и протянул Ирине роскошную, с золотым тиснением визитку:
— Но вы все-таки подумайте и позвоните мне. Мы действительно могли бы предложить вам прекрасные условия…
Ирина поблагодарила и вышла из кабинета.
Секретарша стояла чуть в стороне над сервировочным столиком и макала в чайник длинный термометр.
— Не мучайтесь, милочка, — милостиво проговорила Ирина, прежде чем покинуть издательство, — я уже ухожу.
Захлопнув за собой дверь, она огляделась.
Кати в коридоре не было.
«Надо же, как долго она приводит себя в порядок, — подумала Ирина, направляясь к дамской комнате на третьем этаже, — раньше я за ней такого не замечала! Вечно выходит из дому, забыв накрасить глаза и чуть ли не в домашнем халате!»
Однако в туалете Катерины тоже не оказалось. Заглянув в обе кабинки — на одной из них было написано, что она не работает и висел огромный амбарный замок, — и громко окликнув подругу, Ирина снова вышла в коридор.
«Куда же она подевалась? — терялась Ирина в догадках. — Не дождалась меня и отправилась домой? Но ведь у неё нет пропуска! Как она, интересно, прошла мимо вахтёрши?»
Она ещё несколько раз прошла по коридору, заглядывая во все незапертые двери. Нигде не было никаких следов подруги. Больше того, и людей ей навстречу тоже не попадалось, так что не у кого было спросить, не видели ли здесь поблизости полноватую рыжую женщину в цветастой блузке.
«Может быть, она спустилась по лестнице и сейчас ждёт меня внизу, в проходной?»
Но и на первом этаже Кати не было.
«Наверное, она так торопилась добраться до дома с найденной картиной, что решила не дожидаться меня. А мимо вахтёрши… мимо неё она как-нибудь проскочила».
Подумав так, Ирина миновала турникет, отдала бдительной тётке подписанные издателем пропуска и вышла на улицу.
Здесь Кати тоже не было. Ирина бросила прощальный взгляд на внушительное здание института, на готическую башню с часами, поймала машину и поехала домой к Катерине, надеясь, что подруга уже дожидается её там, разглядывая их сегодняшнюю драгоценную находку.
Но на её звонок никто не ответил.
Ирина открыла дверь своим ключом, вошла в квартиру.
Африканские маски зловеще глядели на неё со стен прихожей, вызывая в душе ещё большее беспокойство.
Катя пропала, пропала вместе с картиной.
И в это мгновение зазвонил телефон.
Оказавшись одна в туалете, Катерина огляделась. Туалет учреждения под длинным названием «Промстройсбытспецтранс»
Катя положила картину на подоконник, умылась холодной водой, пахнущей помойкой, и пригладила волосы. В зеркале отражалась жуткая красная физиономия с выпученными глазами, волосы, несмотря на все усилия, торчали в разные стороны. Катя кое-как разгребла их гребешком и вытерла лицо и руки носовым платком, потому что ни полотенца, ни сушилки, естественно, в туалете не было.
Вид в зеркале особо не улучшился. Пожалуй, Ирка права, подумала Катя, когда осуждает её стиль одежды. Эта блузка в тюльпанах выглядит поношенной. Да и вообще все вещи, хоть и новые, сидят обычно на ней как на корове седло. Это, конечно, Жанка так говорит, она за словом в карман никогда не лезет. Ирина выражается помягче, но в вопросе Катиного внешнего вида с Жанной вполне солидарна. Катя на это возражает, что она — человек творческий, ей просто жалко терять время на долгое шатанье по магазинам. И денег жалко на дорогую одежду. Да у неё и нет таких денег…
Катя пригорюнилась и поглядела на несчастную блузку в тюльпанах. В ней, конечно, удобно, нигде не тянет и не жарко, но вид так себе. Да ещё эта синяя полоса вдоль всего… Тут Катерина сообразила, что полоса не на ней, а на зеркале, это изоляционная лента. Она приободрилась, решив, что зеркало просто старое и показывает все в искажённом виде. А на самом деле все обстоит не так плохо, нужно только кое-что набросать на лицо. Однако из косметики в сумочке оказалась только губная помада. Катя расстроилась было, но тут же мысленно махнула рукой. Она тщательно нарисовала губы бантиком и осталась собой не то чтобы довольна, просто надоело прихорашиваться.
Внезапно дико завыли трубы где-то наверху, под потолком, и Катя вздрогнула от неожиданности. Ей стало очень неуютно. Она почистила брюки, вымазанные пылью, за многие годы накопившейся в часовой башне, и собралась уже уходить. Приоткрыв дверь, Катя вспомнила, что забыла на подоконнике картину. Сердце упало вниз — а что, если бы так и не вспомнила? Ирина права, она ужасно рассеянная. Как можно было забыть про такую ценную вещь? А картина ужасно ценная, хоть Катя и не большой специалист в таких вещах, интуиция ей подсказывает. Не зря пейзаж на картине такой нарочито скучный и небрежно написанный. Под ним наверняка шедевр. Это просто не представить, что сказала бы Ирка, если бы узнала, как Катя обращается с картиной. Но Катя так устала и так измучилась от всех неприятностей, что свалились на её голову. Слава богу, скоро все будет позади, они нашли картину, найдут и убийцу. И Валика выпустят…