Мышиный Король

Солнцева Ольга М.

– Ну ладно, ты лежи, а я за аспирином схожу, – пробормотал Кузьмич.

Когда дед ушел в аптеку, Инок, как ни в чем не бывало, встал с тахты и уселся в кресло напротив клетки и стал наблюдать за живностью. Взрослые мыши пищали и дрались за остатки корма, а маленькие голые мышата присосались к самке. Та неподвижно лежала в лужице крови, точно натурщица. «Наверное, так Бог наблюдает за людьми», – подумал странный юноша и, взяв карандаш, стал делать набросок в первой попавшейся тетрадке.

Это занятие так увлекло его, что он

не заметил, как пришел дед, как позвал его и не получив ответа, в сердцах хлопнул дверью и ушел в свою комнату.

Он рисовал, зачеркивал, принимался за новый рисунок, переворачивал страницу и начинал заново. Когда все страницы тетрадки были разрисованы усатыми мордами и хвостатыми телами, художник бессильно откинулся на спинку кресла и уронил тетрадь. Все свои силы, которые вновь обуяли им и возбудили его спящие чувства, он вложил в свои рисунки. Фантастические существа, которые ничуть не напоминали забавных диснеевских персонажей, были настоящими мутантами – с тремя, пятью и даже семью головами. У одних были уродливые хилые тела, а у других – наоборот, брюхо было чересчур жирное.

Инок страшно захохотал, поднял с пола тетрадь и снова взялся за карандаш. Выбрав самую противную мышь – с семью головами, обвислым животом и редкой шерстью, он пририсовал ей за спиной плащ, как у Бэтмена, на животе – корону, а в левой лапе – нож.

– Ты будешь Мышиным Королем! – услышал дед в соседней комнате и вздрогнул от испуга.

Этот странный отрок все больше тревожил его.

За долгую службу в «конторе» подполковнику Мошкину пришлось перевидать разных человечков, но он ни разу не испытал ни жалости, ни отвращения к кому либо. Люди были лишь материалом, из которых строилась его карьера. Ему и в голову не приходило сравнивать их с собой. Когда же товарищи проводили его на заслуженный отдых, он остался один на один со своей подагрой. Он думал, что это серьезная проблема. Как же он ошибался! Взяв опекунство над внуком-инвалидом, он понял, что недооценивал всю серьезность своего положения.

Внук тем временем зевнул, сложил тетрадь в свою черную сумку, разделся и преспокойно лег в постель. Через несколько минут он забылся тяжелым сном.

Увидев, что внук спит, Кузьмич вынес клетку с мышами в кухню и принялся за нелегкое дело. На столе уже стояли две новенькие клетки, которые он только что приобрел для новых жильцов. Дед Мошкин насыпал в поддоны опилок, приладил к прутьям поильнички и заполнил мисочки кормом – сто рублей пакетик, с ума сойти! Потом он нашел старую кожаную перчатку, надел ее на правую руку и лишь после этого торжественно открыл тесную клетку-камеру.

– Ну, а теперь надо вас рассадить, – ласково проворковал ветеран и стал вытаскивать зверьков за хвосты. – Так, это кто у нас тут?

Он внимательно рассматривал подопечных и опускал девочек в одну клетку, а мальчиков в другую. Самку с потомством он тревожить не стал. Он знал по собственному опыту, на что способны самки, защищая своих детенышей.

– Удивительный вы народ, бабы, – ворчал он беззлобно. – И прибить ребеночка можете, и жизнь за него отдать.

Никогда я вас не понимал. И толку-то от вас никакого, но и без вас, выходит, тоже нельзя.

Мыши недовольно пищали, сучили лапками и норовили цапнуть ветерана.

– Вот я вас! – беззлобно грозил Кузьмич. – Будете хорошо себя вести – снова в один барак запущу. А теперь сидите спокойно!

Закончив пересадку мышей, дед снова заглянул в комнату внука. Тот слегка постанывал во сне.

– Бездельник! – презрительно бросил дед. – Ничем не хочет заниматься!

16

– А вы чем занимаетесь, Иосиф? – спросила тетушка Клавдия, не в силах сдерживать свое любопытство. – Где работаете?

Иосиф чуть не подавился. Он терпеть не мог этого вопроса, который ему так любили задавать в одном казенном учреждении. С какой стати он и сейчас должен отвечать на него? Перед ним не следователь, а всего лишь старая тетка, которая только и умеет, что стряпать? Гофман-Светлый уже жалел, что связался с двумя провинциалками, у которых не нашлось даже считал хрустальных бокалов. С какой стати он должен перед ними отчитываться? К тому же, статью за тунеядство давно отменили.

Но настырная тетушка ждала ответа, словно платы за съеденный торт.

– Я работаю в общественной организации, – уклончиво ответил Иосиф, аккуратно вытирая губы бумажной салфеткой.

– Тетя, ну что ты пристаешь к человеку? – Анна Петровна с упреком посмотрела на старшую родственницу. – Может, Иосиф не любит говорить о своей работе. Вот мне, например, тоже совсем неинтересно говорить о работе. Давайте лучше о театре. Иосиф, вы часто бываете в театрах?

На клеенке в цветочек осталось пятно от дешевого вина, салатные миски опустели, а горячего не полагалось. Очевидно, двум одиноким дамам хотелось чего-то большего, чем самодельный торт – каких-то изысканных развлечений, утех. Иосиф понял, что пора отчаливать и решительно отодвинул недопитую чашку.

– Я работаю в организации содействия органам правопорядка, – уточнил он. – Еще я занимаюсь несколькими проектами, связанными с недвижимостью. Благодарю чудесных хозяек за прекрасный вечер!

С этими словами он взял руку именинницы и галантно поцеловал ее. Взглянув на старую деву, он на всякий случай склонился и к ее руке.

– А автограф! – спохватилась Аннушка и протянула подаренную книжку.

– Ах да! Совсем забыл! – хлопнул себя по забинтованному лбу поэт Светлый и тут же скривился от боли.

Он совсем забыл, что пришел отрабатывать технологию презентации. Пошарив в карманах, он даже не нашел ручки!

– Вот! – услужливо подала Аннушка. – Вот, когда прославитесь, мы всем будем показывать!

Гость поставил изящную закорючку на титульном листе и подумал: «А что? Для первого раза неплохо. Еще успею заскочить на Арбат».

– Да я тебя убью, шалава! – послышалось из общего коридора. Вслед за цокотом женских каблуков и звуками падающих коробок за стеной раздался отборный мужской мат и тяжелые шаги.