Мысли и афоризмы
Шрифт:
Дьявол существо настолько холодное, что не может себя нигде хорошо чувствовать, кроме как в огне. На эту холодность дьявольской природы жаловались все женщины, имевшие несчастье вступать с ним в близкие отношения. Удивительно совпадают в этом отношении дошедшие до нас показания ведьм в колдовских процессах всех стран. Эти дамы, признававшиеся в своей плотской связи с дьяволом, даже под пыткой неизменно рассказывают о холоде его объятий; ледяными – плакались они – были проявления этой дьявольской нежности. Дьявол холоден даже в качестве любовника.
В
Вы не имеете никакого понятия об аде, madame. Мы получаем оттуда мало официальных сведений. Правда, слухи, будто бедные грешники должны по целым дням читать там все те плохие проповеди, которые печатаются тут, наверху, – сущая клевета. Таких ужасов в аду нет, до таких утонченных пыток сатана никогда не додумается.
Иногда мне кажется, что дьявол, дворянство и иезуиты существуют лишь постольку, поскольку мы верим в них. Относительно дьявола мы можем утверждать это безусловно, так как до сих пор его видели только верующие.
О ЕВРЕЯХ
Я всегда питал пристрастие к евреям, хотя они по сей час распинают мое доброе имя. Однако же я не достиг в еврейском языке таких успехов, как мои карманные часы, которые часто находились в тесном общении с ростовщиками и поэтому восприняли некоторые еврейские обычаи, – например, по субботам они не шли.
Не будучи допущены ко всем остальным ремеслам, евреи поневоле стали самыми сметливыми купцами и банкирами. Их заставляли быть богатыми, а потом ненавидели за богатство. В истории прав каждый: прав молот, права и наковальня.
Еврей Фульд избран в парламент. Я очень рад этому; значит, равноправие евреев вполне осуществилось. Прежде только гениальный еврей мог пробиться в парламент; но если уж такая посредственность, как Фульд, пробивается, – значит, нет больше различий между евреями и неевреями.
Евреи несли Библию сквозь века как свое переносное отечество.
Талмуд есть еврейский католицизм.
Я знаю в Гамбурге доброго христианина, который никак не мог примириться с тем, что наш Господь и Спаситель был по происхождению еврей. Глубокое негодование овладевало им всякий раз, когда он представлял себе, что человек, заслуживающий величайшего поклонения, образец совершенства, принадлежит тем не менее к племени тех долгоносых, которые торгуют на улицах всяким старьем, которых он столь основательно презирает и которые кажутся ему еще отвратительнее, когда они вдобавок, подобно ему самому, принимаются за оптовую торговлю пряностями и москательным товаром, нанося ущерб его собственным интересам.
Удивительное дело! Тот самый народ, который подарил миру Бога и вся жизнь которого была проникнута исключительно благоговением пред господом, был ославлен как богоубийца! Кровавую пародию на такого рода безумие видели мы в начале революции
Иудея всегда представлялась мне куском Запада, затерявшимся на Востоке.
Иудея, этот протестантский Египет.
Евреи были единственными, кто отстоял свободу своей религии в то время, когда Европа становилась христианской.
Как о Создателе, так и о его создании, евреях, я никогда не говорил с достаточным уважением, и тоже, конечно, из-за моей эллинской натуры, которую отталкивал иудейский аскетизм. С той поры уменьшилось мое пристрастие к Элладе. Я вижу теперь, что греки были лишь прекрасными юношами, евреи же всегда были мужами, могучими, непреклонными мужами, и не только в былые времена, но и до сего дня, несмотря на восемнадцать веков гонений и страданий. С той поры я научился лучше ценить их, и если бы всякая гордость происхождением не была дурацкой несообразностью в борце за революцию и ее демократические принципы, то пишущий эти строки мог бы гордиться тем, что предки его принадлежали к благородному роду Израиля, что он – отпрыск тех мучеников, которые дали миру Бога и нравственность и сражались и страдали на всех боевых полях мысли.
История еврейства прекрасна, однако современные евреи вредят древним, которых можно было бы поставить гораздо выше греков и римлян. Мне думается, что если бы евреев не стало и если бы кто-нибудь узнал, что где-то находится экземпляр представителей этого народа, он бы пропутешествовал хоть сотню часов, чтобы увидеть его и пожать ему руку, – а теперь нас избегают!
Никогда не говорить об отношении к евреям! Испанец, который каждую ночь во сне беседует с Божьей матерью, из деликатности ни за что не коснется ее отношений к Богу-Отцу: самое беспорочное зачатие все-таки остается зачатием.
За фарфор, который саксонских евреев когда-то силой заставляли покупать, те из них, кто его сохранил, получают теперь стократную стоимость. В конце концов Израиль будет вознагражден за свои жертвы признанием во всем мире, славою и величием.
О ЖЕНЩИНАХ
Женщина – одновременно яблоко и змея.
О, этот рай! Удивительное дело: едва женщина поднялась до мышления и самосознания, как первой ее мыслью было: новое платье!
Я бы не сказал, что женщины не имеют характера, – просто у них каждый день другой характер.
Женщины творят историю, хотя история запоминает лишь имена мужчин.
Немецкие женщины опасны своими дневниками, которые может найти муж.
Полек я именую ангелами земли, потому что самих ангелов называю польками неба.
Женщины знают только один способ нас осчастливить и тридцать тысяч способов сделать нас несчастными.