Мысли Ленина о религии

Ярославский Емельян Михайлович

В 1921 году я вел беседу на эту тему с Владимиром Ильичом. Еще раньше у меня накопился большой материал (это было в 1919 г.) из разных мест, где сообщались факты самого различного отношения коммунистов к религии. Помню, я на основании этих материалов, запросов, статей и писем, присланных в ответ на опубликованные мною вопросы, касающиеся отношения коммунистов к религии, написал статью для «Правды». Статья называлась «Дань предрассудкам». У меня, к сожалению, нет под-рукой этой статьи. В ней приводились факты совершения религиозных обрядов коммунистами. Редакция «Правды» поколебалась: печатать ли статью. Статья была послана Ленину, и он написал, прочтя ее: «Печатать обязательно. А таких коммунистов гнать вон из партии». В разговоре

со мною по поводу циркуляра организациям по этому вопросу в 1921 г. Ильич снова вернулся к вопросу который он считал важным и подчеркнул: «хорошо было бы отметить, — сказал он, — как мы относимся к положению "религия — частное дело". Здесь мы могли бы резко подчеркнуть разницу между нами и людьми из 2-го Интернационала».

Когда появилась в шведском журнале «Политикен» летом 1923 года статья коммуниста Хеглунда, который как-раз защищал этот взгляд, будто коммунисты должны считать религию частным делом каждого члена партии, я вспомнил, как Ленин всегда сурово осуждал этот взгляд, клеймил его, как искажение марксизма, и в своей статье в журнале «Молодая Гвардия» [7] я выполнил задачу, которую тогда в разговоре со мною выдвинул Ленин.

11. О клерикализме [8] .

7

Статья эта вошла во 2-е издание моей книги "Как родятся, живут и умирают боги и богини". Изд. 2-е, исправленное и дополненное. Изд. "Красная Новь". 1924 г.

8

Клерикализм — власть духовенства, организация господства церкви.

("Классы и партии в их отношении к религии и церкви". "Социал-Демократ", № 6 от 4 (17) июня 1909 г. Н. Ленин. Собрание сочинений, т. XI, ч. I. Госиздат, стр. 260 — 268).

Ленин чрезвычайно внимательно следил за той борьбой, которая происходила в Государственной Думе. Никто не дал таких отчетливых выводов из этой борьбы классов и партий в Государственной Думе, как Ленин. Для него за этими спорами в Думе раскрывалась борьба классов вне Думы, в деревне, в городе. На думскую трибуну он смотрел, как на революционную трибуну. Большинство в Думе было тогда за помещиками, духовенством, зажиточными крестьянами. Беднейшее крестьянство и рабочие представлены были там слабо.

И вот, когда в этой Государственной Думе в июне 1909 года происходило обсуждение сметы синода, когда там стоял вопрос о возвращении прав лицам, покинувшим духовное звание, и вопрос о старообрядческих общинах, Ленин написал статью в газете «Социал-Демократ» 4-го июня 1909 г. Он внимательнейшим образом изучает то, что говорят помещики, попы, адвокаты, крестьяне разных толков и партий. И на основании этих речей и выступлений Ленин набрасывает картину неизбежного дальнейшего развития различных взглядов на духовенство, предвидит образование настоящей клерикальной (поповской) партии, вскрывает истинный смысл отношений различных классов и партии к духовенству.

И вот первый вывод, который Ленин делает из этого исследования и наблюдения в 1909 году, сводится к тому, что «воинствующий клерикализм в России не только имеется налицо, но явно усиливается и организуется все больше».

«А между тем до этого русские «народники» и либералы долго утешали себя или, вернее, обманывали себя «теорией», что в России нет почвы для воинствующего клерикализма, для борьбы князей церкви со светской властью и т. п. В числе прочих народнических и либеральных иллюзий наша революция рассеяла и эту иллюзию. Клерикализм существовал в скрытой форме, пока в целости и неприкосновенности существовало самодержавие. Всевластие полиции и бюрократии закрывало от глаз «общества» и народа классовую борьбу вообще, борьбу «крепостников в рясе» с «подлой чернью», в частности. Первая же брешь, пробитая «революционным пролетариатом и крестьянством в крепостническом самодержавии, сделала тайное явным».

Попутно Ленин выясняет, почему реакционные классы и партии не стремились к оформленной партийной политической организации до 1905 г., — они это делали не потому, что были слабы, а потому, что были сильны, нераздельно господствовали и не видели необходимости организоваться в самостоятельную классовую политическую организацию. Организация пролетариата и передовых слоев буржуазной демократии в 1905 году вызвала и организацию реакции. С массами нельзя уже бороться только старым кнутом.

«Надо выступать на поприще самостоятельных политических организаций; надо, чтобы совет объединенного дворянства организовал черные сотни и развертывал самую бесшабашную демагогию; надо, чтобы «князья церкви — епископы» организовали реакционное духовенство в самостоятельную силу».

Сначала попы замазывали тот факт, что они создают клерикальную (поповскую) партию, что они стремятся к самостоятельной организации, к тому, чтобы иметь свой политический центр. 16-го апреля 1909 г. епископ Митрофан пытался очень невинно изобразить, почему попы в Государственной Думе создали группу духовенства: «говорить о клерикализме русского православного духовенства не приходится», успокаивал епископ. А через месяц-другой черносотенный епископ Евлогий прочел в Государственной Думе постановление думского духовенства, в котором говорилось: «православное думское духовенство в подавляющем большинстве находит..., что во имя первенствующего и господствующего положения православной церкви не допустимы ни свобода проповеди для старообрядцев, ни явочный порядок открытия старообрядческих общин, ни наименование старообрядческих духовных лиц священнослужителями». Здесь уже налицо чистейший клерикализм.

Тот же епископ Евлогий отстаивает 14-го апреля 1909 г. исключительное право церкви вводить те или иные преобразования, касающиеся верующих: «Ведь, церковь, — говорит он, — есть учреждение божественное и вечное, ее законы непреложны, а идеалы жизни государственной, как известно, подвергаются постоянным изменениям». Напоминая, как некогда императрица Екатерина отняла церковные имущества, Евлогий напоминает, что «если епископу вверены души христианские, то тем более должны быть вверены церковные имущества». Церковь — духовная мать, а депутаты Думы — вовсе не народные представители, а ее «духовные дети».

«Перед нами, — писал Ленин, — чистый клерикализм». Церковь выше государства, как вечное и божественное выше временного, земного. Церковь не прощает государству секуляризации (отнятия) церковных имуществ. Церковь требует себе первенствующего и господствующего положения...

«Это не чиновники в рясах, как выразился социал-демократ Сурков, а крепостники в рясах. Защита феодальных (крепостнических) привилегий церкви, открытое отстаивание средневековья — вот суть политики большинства третьедумского духовенства».

Ленин считал, что думскую трибуну мы должны были использовать, между прочим, и для того, чтобы разоблачить эксплоататорскую роль церкви и религии, чтобы бороться с духовенством и религией, и для того, чтобы показать, в чем заключается суть выступлений против духовенства одной части буржуазии.

Ленин видел, что часть тогдашней буржуазии (кадеты и октябристы) склонны поддерживать некоторые поправочки, реформы (как теперь — обновленцы и возрожденцы в церкви), готовы даже взять под защиту старообрядцев (на деньги богатых московских старообрядцев - купцов издавалась в то время газета октябристов «Голос Москвы»). Но на деле эти господа заботились так же, как и черносотенцы, о поддержке религии и церкви. Они даже вреднее были в этом отношении прямых черносотенцев, потому что старались замазать суть дела. О чем плачет, например, «левый» октябрист Капустин? Ленин приводит в статье его слова: