Мыслин. Королевство кота Яцыка
Шрифт:
– Шлёп!
О его лоб ударилась бабочка с коричневыми крыльями. Ударилась и упала. Замертво. Витя потёр лоб ладонью, потому что ощутил едва уловимое жжение. Если бы желание напиться было не таким огромным, то он бы наверняка заметил странности в туловище бесцеремонной бабочки. А точнее – его отсутствие. На вымощенной брусчаткой дорожке, ведущей к двери оранжереи, одиноко лежали сморщенные крылья. И они совсем не были похожи на крылья настоящих бабочек. А за дощатым забором Витиного двора затаился какой-то молодой мужчина с густой копной кудрявых чёрных волос на голове. В руках он держал предмет, похожий на джойстик от приставки.
Но алкоголику было совсем не до этого. Он резким движением открыл двери оранжереи и поприветствовал цветы:
– Привет, красавицы. Вот и снова я с вами.
Удобно расположившись прямо на земле между стройными цветочными рядами, Витя открыл первый пузырёк с боярышником.
– Пойдём со мной, – прозвучал в его голове писклявый и тонкий голос. – Или не в голове?
Алкоголик опешил, едва не выронив из трясущихся рук ёмкость с пахнущей высоким градусом жидкостью.
– К-к-куда? – заикаясь спросил Витя, оглядываясь по сторонам и совершенно не понимая, с кем он разговаривает.
– Как куда? Внутрь тебя самого. Быстренько по пищеводу пробежимся, в желудке попрыгаем, потом спустимся в кишечник и оттуда пойдём по клеткам.
Витя в недоумении продолжал оглядываться по сторонам. Его взгляд остановился на руке, сжимавшей пузырёк с настойкой. И вдруг алкоголика словно осенило:
– Боярышник, это ты со мной говоришь?
– Ну а кто, если не я? – пропищал голос.
Военный Тарас Кулян внимательно следил за мыслительным центром алкоголика с лабораторного компьютера. Именно ему Мирослава поручила работать с этим любителем цветов и боярышника. Подсадка Мыслина в голову алкоголика Вити тоже прошла успешно и когда на компьютерном экране появились данные из его мозговых центров, военный тут же принялся их изучать. Центр удовольствий у второго носителя электрода был таким же огромным, как и у обжоры-художника. От мыслительного центра исходили редкие канатики нейронных цепочек. Пара – к центру памяти. Ещё две – к центру воображения. Одна – к генетической базе. Цепочку нейронов, ведущую к центру удовольствий, почти не было видно за внушительными размерами последнего.
– Так-с – произнёс военный. – Что там у нас в плане записано? Ага, «ПОЙДЁМ СО МНОЙ».
Он записал фразу в текстовом поле Мыслеформирователя и задал конечную точку её движения: «мыслительный центр». Отправить. Новая мысль заструилась по нейронной цепи и быстро добралась в нужное место, минуя расположенный рядом отдел воображения.
Алкоголик, которого она неожиданно посетила, задал вопрос, тут же распознанный и расшифрованным мыслесчитывателем.
– К-к-куда? – прочитал военный поступившую информацию.
Поскольку Тарас Кулян был человеком творческим, он решил позаигрывать со своим подопечным от имени боярышника и тут же сварганил ответ, вновь направив его из базы Мыслина в мозговой центр мышления.
Алкоголик лихорадочно соображал, что же ему делать дальше. Допился. Раньше он, пьяненький, вёл беседы с цветами. Теперь с ним, трезвым на всю голову, беседует настойка боярышника. Может, внутри открытого пузырька сидит Джинн? Или Джинна?
– Нужно потереть флакон. Вдруг волшебник вылетит оттуда и начнёт исполнять мои желания?
И Витя принялся с остервенением натирать ребром ладони тёмно-коричневое стекло.
– От силы трения градус не поменяется – пискляво верещал боярышник. – Но алкоголик не обращал на него никакого внимания.
– Закрой крышку, я же испаряюсь – продолжал орать боярышник.
Витя тёр и тёр стеклянный пузырёк, размышляя о том, что же попросить у боярышникового Джинна.
– Чего я хочу? – думал Витя. – Конечно, пить. И ещё раз пить. А потом? Дарить людям радость. И цветы. А ещё? Быть нужным. Хоть кому-нибудь. А кому же я нужен? Да никому, поэтому и пью. Как никому? Не может быть такого, чтобы человек совсем никому не был нужен.
Военный заметил вспышки в мыслительном центре алкоголика, которые становились всё чаще и ярче. Витя совсем перестал беседовать с боярышником, от лица которого с ним разговаривал сотрудник лаборатории. Взрыв! В нейронной цепи между мыслительным центром и отделом воображения появилось новое звено. В этот момент Витя понял, что в мире точно есть один человек, которому он нужен. И этот человек – он сам.
***
Третье задание программиста Эдуарда Горяева было самым сложным. Наверное, потому, что в нём требовалось не только внедрить Мыслин в голову наркомана, но и кое-что отправить в мыслительный центр. Об этом «кое-что» Мирослава сказала ему ещё перед операцией по подсадке электрода в головы.
– Ты должен будешь активировать мыслительный центр у наркомана – наставляла программиста начальница. – Вот эту фразу отправишь туда из Мыслеформирователя.
Эдуард взял в руки листок, протягиваемый ему Мирославой, и прочитал:
– Отправить мысль «КОНОПЛЯ В КАДИЛЕ».
– Почему именно это? – спросил программист.
– Понимаешь, Эдик – начала объяснять начальница. – Наркоманы – это потерянные личности. Их интересует лишь одно – где находится закладка. Ты, кстати, знаешь, что такое закладка на наркоманском языке?
Эдуард замотал головой:
– Нет.
– Тайник с дозой наркотиков, который продавцы психоактивных веществ организуют в разных местах. Так вот, как ты думаешь, к чему приведёт мысль «КОНОПЛЯ В КАДИЛЕ», отправленная в мозг наркомана?
Программист задумался, приложив большой палец к губам:
– Наверное, наркоман решит, что это подсказка о месте тайника. И… И пойдёт в церковь, искать кадило.
– Точно! – Мирослава заулыбалась. – А уж там ему святой отец даст ладану понюхать.
Центр удовольствий в наркоманском мозгу разросся до таких размеров, что перекрывал практически все пути из базы Мыслина в отдел мышления. Единственный открытый канал для отправки мысли «Конопля в кадиле» программист увидел в нейронной цепи, пролегающей через речевой отдел. Туда Эдуард и направил её. Превратившись в зеленовато-красный электроимпульс, фраза понеслась прямо в конечную точку. Не вписавшись в поворот, она застряла в пятом, предпоследнем звене нейронной цепочки речевого центра.