Мюнхен — 1972. Кровавая Олимпиада
Шрифт:
ВАРШАВА, ИЮЛЬ 1981 ГОДА
В конце июля 1981 года Абу Дауд наслаждался теплым днем в кафе при гостинице «Виктория интеркон-тиненталь», где он остановился под именем гражданина Ирака Тарика Шакира Махди. Это был его любимый отель в польской столице.
Вечером в субботу, 1 августа 1981 года, Абу Дауд в черных очках и рубашке цвета хаки сидел в гостиничном кафе и ждал, когда ему принесут кофе и минеральную воду. К нему подошел молодой человек средиземноморской наружности и всадил в него пять пуль.
Палестинцу повезло — в госпитале министерства внутренних дел ему удачно удалили три пули, и он выздоровел.
Осталось неясным — кто стрелял в Абу Дауда: израильтяне или палестинцы? В пользу последнего предположения говорило то, что поляки так и не поймали покушавшегося на жизнь Абу Дауда. Как иностранцу удалось скрыться от госбезопасности в социалистической стране? Это могло произойти только в том случае, если стрелял тоже палестинец, такой же гость социалистической Польши.
Счастливо избежавший смерти Абу Дауд продолжал заседать в Палестинском национальном совете и в 1996 году проголосовал за исключение из национальной хартии призыва к уничтожению Израиля.
Он жил в Аммане, и израильтяне выдали ему документы, позволявшие беспрепятственно курсировать между Амманом и оккупированными территориями. Он работал в палестинской администрации в Рамаллахе.
В 1999 году в Париже появились его мемуары «Палестина: из Иерусалима в Мюнхен». Он открыто признал свою причастность к теракту в 1972 году и подтвердил это в интервью арабской телекомпании «аль-Джазира». Он хотел приехать в Париж, чтобы участвовать в презентации книги, но в аэропорту Орли его не впустили в страну.
После появления книги Федеративная Республика вновь выдала ордер на его арест. Израиль аннулировал его документы и запретил ему доступ на Западный берег, куда он ездил последние три года.
В Соединенных Штатах Говард Метценбаум, бывший сенатор от штата Огайо, обратился к владельцам американских книжных магазинов с просьбой не продавать книгу, написанную террористом. В сентябре 1972 года Говард Метценбаум наблюдал за трагедией по телевизору вместе со своими соседями по пригороду Кливленда, родителями убитого в Мюнхене спортсмена Дэвида Бергера.
«Мне больно сознавать, — писал бывший сенатор американским книготорговцам, — что преступник Абу Дауд на свободе. Но если он еще и заработает на книге, в которой похваляется своей ролью в убийствах, это будет ужасно».
Метценбаум напомнил о законе, который запрещает убийцам получать деньги от продажи своих книг или от фильмов, снятых по их историям. Его предупреждение возымело действие.
Абу Дауд скрылся. Утверждал, что живет на Кипре вместе с женой на пенсию, получаемую от палестинской автономии. Он дал в 2002 году интервью американским журналистам, которые связались с ним через Сирию.
Он подтвердил, что нападение на спортсменов в Мюнхене было одобрено Арафатом. Председателю ООП обо всем докладывал его ближайший помощник Абу Айяд. Арафат благословил теракт словами:
— Аллах вас защитит.
По словам Абу Дауда, деньги для операции нашел Махмуд Аббас, он же Абу Мазен, избранный после смерти Арафата президентом палестинской автономии.
Абу Дауд сказал, что сейчас он не стал бы проводить такую операцию, но тогда она была очень полезной:
— Благодаря этой операции о палестинском вопросе узнали пятьсот миллионов человек, которых совершенно не волновала судьба палестинцев.
Узнав, что Стивен Спилберг снял фильм о сентябрьских днях в Мюнхене, Абу Дауд удивился, что режиссер с ним не посоветовался:
— Он должен был поговорить с теми, кто знает правду. Если бы меня спросили, я бы рассказал все, как было.
Палестинцы и по сей лень считают теракт в Мюнхене самым успешным в своей истории.
ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
После каждой акции сотрудники Моссад навещали семьи убитых в Мюнхене израильских спортсменов и советовали внимательно посмотреть вечерние новости или прочитать завтрашние газеты. Они говорили вполголоса:
— Еще один за вашего сына…
Они, конечно же, хотели показать родным погибших, что их горе не забыто и что убийцы наказаны.
Семьи убитых спортсменов повторяли, что жаждут не мести, а справедливости. Они желали бы видеть убийц на скамье подсудимых. Но правосудие оказалось невозможным. Даже если участник мюнхенской бойни оказывался в руках полиции в какой-нибудь стране, его не сажали на скамью подсудимых, а поскорее отправляли назад, на Ближний Восток, где ему ничто не угрожало.
В 1993 году отставной генерал Аарон Ярив признал, что в 70-х израильские спецслужбы уничтожили от десяти до пятнадцати руководителей «Черного сентября».
— Никто не знает, сколько израильтян остались в живых благодаря тому, что мы сумели предотвратить новые трагедии и чудовищные преступления, запланированные террористами, — говорила премьер-министр Израиля Голда Меир.
В 70-е и 80-е годы все осуждали Израиль за применение силы, за боевые операции на территории других государств, за нежелание договариваться с террористами. Времена изменились, когда не только Израиль, но и другие государства оказались жертвами большого террора.
Впрочем, кто теперь помнит мюнхенскую трагедию?
Работая над этой книгой, я беседовал со многими людьми, так или иначе связанными с событиями, которые произошли в сентябре 1972 года в Мюнхене. Один из наших замечательных спортсменов, вернувшийся из Мюнхена с золотой медалью, увлеченно рассказывал о своих победах и счастливых днях спортивного праздника.
— Да, но, к сожалению, — сказал я, — Мюнхенская Олимпиада запомнилась еще и трагической историей.
— Какой? — удивился олимпийский чемпион.