Н 7
Шрифт:
Нас там уже ждали четыре команды мальчишек лет двенадцати. Дабы показать единение всех клубов, ребят одели в белую форму. Дети сразу же окружили нас плотным кольцом и загомонили, перебивая друг друга. Карпин злобно свистнул, и воцарилась тишина. Слово взял наш пресс-атташе, Милослав Селезнев, круглый лысый тип в круглых же очках.
— Ребята, поднимаем руки, на кого я укажу, тот и спрашивает.
И посыпались вопросы: как совсем детские типа: ``«Игорь, а было ли страшно играть с 'Челси»?``, так и осмысленные: «Знаем ли мы, кто войдет в основной состав?»
Примерно через полчаса парни погоняли с мелкотой мяч, от взрослых на ворота встал Акинфеев и позволил забить себе несколько голов. О, надо было видеть, сколько счастья было у мальчишек!
Потом настала пора фотографий, ребятня облепила Денисова, Смолова, Дзюбу, Кокорина. Нападающие — фронтмены команды, они приносят голы и мелькают на экранах, в то время как кропотливая работа защитника не видна. Потому остальным народной любви досталось меньше, только возле Акинфеева роились юные голкиперы — у них свои кумиры.
Ко мне подошел только один рыжий вихратый мальчишка, и уже когда все нафотографировались — низкорослый крепыш. Этот, похоже, чей-то сынок, по блату затесался среди спортсменов и собирал фото со всеми футболистами сборной. Наконец дошла очередь и до меня.
— Нерушимый? — уточнил он, косясь с подозрением.
— Зачем тебе фото того, кого ты не знаешь? — поинтересовался я.
— Затем, что сегодня ты не сильно знаменит, а завтра прославишься, и тогда к тебе не подойти.
Я жестом пригласил его, сделал нашку на его аппарат — к слову, последнюю гражданскую модель «Енисея». Точно этот хомячок блатной, потом распечатает снимки и будет продавать.
После этого образцово-показательного дня потянулись однообразные тренировки, тренеры немного изменили состав команд, игравших двусторонки, и гоняли нас, гоняли и еще раз гоняли. Мне приходилось проще, мне доставались только косые взгляды Пинчука и Цыганкова, но киевляне не борзели, потому что руководство объявило: кто устроит потасовку — сразу на вылет.
Лишь на восьмой день что-то стало более-менее получаться. Как же мало времени на подготовку! Сомневаюсь, что на товарищеском матче с Уругваем мы покажем блестящий результат. Не продуть бы с позорным счетом типа 5:0. Поставили бы меня на ворота, может, была бы и ничья, но кто ж меня туда пустит?
Глава 17
Далеко, далеко…
Отправляясь в Монтевидео, я рассчитывал вкусить субтропической латиноамериканской экзотики, но столица Уругвая встретила нас серостью, прохладой и пронизывающим ветром. Русскоговорящий сопровождающий сказал, что еще вчера было под тридцать жары, а потом вот так резко похолодало.
Когда нас вывели прогуляться по городу в сопровождении двух полицейских, сопровождающий с гордостью в голосе поведал, что Монтевидео — самый безопасный город Латинской Америки, тут можно гулять по центру и не бояться, что ограбят.
Но охраняющие нас полицейские и инкассаторы, которые всегда ездили двумя машинами, говорили об обратном. Я ожидал ярких красок, музыки и фигуристых женщин, но и на следующий день город показался мне серым — то ли из-за погоды, то ли потому, что здания были в основном серые.
Старый центр почти не сохранился, нам показывали, каким он мог быть, на старинных фотографиях для приезжих. И вообще, местные не особо заботились о городе. Снесли красивое нефункциональное — построили новое страшное, причем стили и эпохи тут смешались не гармонично, как в английских городах, а убого. И еще складывалось впечатление, что я попал в южный российский город начала двухтысячных: залатанный асфальт, аляповатые угловатые строения из пластика и металла, листья, которые никто не убирает, закусочные вдоль дороги, люди, торгующие с пола безделушками. И еще важная деталь — граффити. Исписано и изрисовано было все, куда дотягивалась рука подростка, даже на асфальте я заметил черно-красные каракули.
Другое дело у нас! И в Лиловске, и в Михайловске, и в прочих городах, куда мы ездили играть — не выхолощенная напыщенность, как везде в Англии, кроме Глазго, а чистота и душевность, что ли.
Еще всеобщее разочарование — женщины. Все рассчитывали увидеть жарких латиноамериканок с во-от такими тузами, а если принимающая сторона позволит, то и вкусить запретный плод, но люди тут были в основном белые, темнокожие и дети от смешанных браков встречались реже.
Из-за погоды центр показался пустынным и неприветливым: люди не ходили, а бегали по улицам, стараясь поскорее укрыться от мороси.
Питались мы в ресторане при гостинице, где нас поселили, потому национальной кухни не вкусили. К тому же Пинчука в Уругвай не взяли, и я не опасался внезапного кишечного расстройства. Правда, не особо и рассчитывал, что мне дадут поиграть. Парни же были настроены решительно, но ощущалось, что это решимость десантников, которым предстояло закрепиться под носом у врага и с большой вероятностью поголовно полечь.
Тренерский состав понимал, что с таким настроем игры не будет, и постоянно напоминал, что мы сильные, и смелые, и в тельняшках. Особенно Карпин брызгал энтузиазмом.
Утром состоялась очередная пресс-конференция, и мы отправились на стадион, а я все гадал, какие сюрпризы приготовила судьба. По идее, должно обойтись без судейского беспредела, очень уж принимающая сторона старалась нам угодить.
И вот до начала игры осталось полчаса.
Мы сидели и слушали предыгровую накачку. Капитаном предсказуемо стал Денисов: во-первых, самый опытный, во-вторых, надежный, в-третьих, с неоспоримыми лидерскими задатками.
Можно было сказать, привычно сидели и слушали, но — нет. Это уже не первая лига и даже не «вышка». Сегодня у нас был международный матч. Ну и что, что не с нынешними чемпионами? Уругвай столько играл в футбол, сколько многим и не снилось, и Россию в том мире неоднократно уделывал.
Да, меня пригласили в сборную. Конечно, сегодня был еще пробный состав, который к официальным матчам может сильно поменяться, но все же я в составе — вторым вратарём. Так и было объявлено. А товарищ с Киева сегодня оставался на лавочке.
Как уже неоднократно случалось в футбольной истории, тренерский штаб был именно штабом. Главным — нестареющий Непомнящий Валерий Кузьмич. И трое под ним: Валерий Георгиевич Карпин и Андрей Валерьевич Тихонов, которым были особо рады молодые игроки, и Курбан Бекиевич Бердыев, тоже с невыносимой харизмой.