Н из К 4
Шрифт:
И хорошо бы этим кем-то стал я.
Глава 12
Гребля продолжалась до наступления ночи.
Все это время я провел без облика, экономя драгоценный ресурс. Ведь если некроманта ищет каждый пират на архипелаге, заявляться в столичный порт в образе нежити так себе идея. А раз я видел всего одного лича некроманта из нескольких своих коллег, разумно будет предположить, что все они уже известны окружающим, значит, новое лицо, а точнее голый череп, неизбежно привлечет внимание.
По этой же причине, когда впереди показался столичный остров, я отпустил
Сам порт был огромен и внушал уважение перед теми, кто умудрился его отстроить. Далеко уходящие клыки причалов прорезали черные волны каменными основаниями. Между ними толкалось под сотню разнообразных плавсредств, глаза разбегались при виде этого многообразия. Кажется, однотипных судов тут вообще не было. Склады и управление порта красовались не деревянными, как у нас, а массивными каменными стенами. При этом внешнее убранство зданий, выполненное с тщанием и любовью к прекрасному, наглядно демонстрировало мощь земли, куда я готовился вот-вот ступить.
Порт лежал у подножия склона, сам город выстроился выше, и чем ближе к небу поднимались улицы, тем богаче становились дома. Ярко освещенная столица пылала, как китайский фейерверк, расцвечивая ночь разноцветными огнями, отдаленно напоминающие стандартные неоновые вывески прямиком из киберпанка. Особо рассмотреть народ на этих улицах с такого расстояния мне не удалось, но это будем исправлять уже по прибытии в город.
Слева от порта на голых скалах расселились районы победнее. Изобилие жалких лодчонок, растянутые между домами, на стенах и на берегу рыбацкие сети. Далекие пока черные фигуры населения уже угадывались, и, похоже, там мне найдется самое место. Шатающиеся, либо лежащие прямо на земле жители бедного рыбацкого района славной столицы архипелага были самым лучшим вариантом из всех, что только могли быть. Пребывая в опьянении, они меня просто не запомнят.
Осторожно приближаясь к берегу, я наконец оставил свой плот, перескочив на соседнюю лодчонку. «Тление» добило и без того растрепанные веревки из кустарника, и мой великий корабль развалился. Бревна мгновенно унесло течением прочь от берега, а я опустился на лавку в лодке и, сняв сапоги, вытряхнул из них воду.
Суше, конечно, обувь не стала, но хотя бы уже не хлюпала. Поднявшись, в три рывка по плотно подогнанным друг к другу лодкам достиг берега, в последнем прыжке едва не наступив на спящего прямо на рабочем месте мужика. От него так разило тиной и перегаром, что я едва не пошатнулся от этого благородного амбре.
Но – берег вот он, под моими подошвами. А значит меня теперь отсюда никакой смертью не изгонишь. А раз так, следует для начала осмотреться и заложить план действий. Засиделся господин Алекс на троне, и пришла пора его попросить с подогретого места.
Но действовать в лоб глупо. Откровенно говоря, наши победы до сих пор строились на чистой удаче, а если Фортуна и должна где предать, то в логове врага для этого самое подходящее место.
Петляя по грязной улице, чтобы не упереться в растянутую сеть с прогнившими кусками рыб, я старался не наступать на спящих пьяниц. Вонь тухлятины, кислого пота, рвоты и дешевого пойла уже через минут десять перестали ощущаться. Все же в облике человека можно привыкнуть ко многому. А вот запах соли, несущий в себе ощущение близости моря все равно оставался.
Улицы были настолько грязными, что ноги не доставали до земли. Сапоги продавливали слой свежей грязи, прилипающей к подошвам и коже, затем касались уже застывшего слоя, хрустевшего под моим весом. Все это сопровождалось характерным хлюпаньем и мелькающим с каждым шагом дебаффом секундного «Замедления».
Однако плутая по рыбацким улочкам, я подмечал и важные детали. В окнах домов, затянутых пузырем, не горело света. Двери были простыми перегородками без замков, и, судя по их Прочности в пару тысяч единиц, выбить их не составляло бы труда даже мне. Вывод: это очень бедный район, настолько, что даже грабить там нечего.
Соответственно, и тех, с кем можно было бы перекинуться хоть словом, тут не было. Хотя среди рыбаков в обыкновенной дерюге все чаще встречались крепкие парни в одеяниях матросов. Эти, очевидно, просто не дошли, куда бы их путь ни лежал изначально. И чем дальше я продвигался в лабиринте огороженных сетями улиц, тем больше морских волков мне попадалось. Вскоре уши уловили пьяные вопли, поначалу показавшиеся мне перепалкой разгоряченной толпы, но, приблизившись еще, понял, что это просто десяток луженых глоток орет свои песни.
— Не в склад, не в лад, — пробормотал я, обнаружив дилемму.
Обхода не существовало. Единственная тропинка, оставленная между домами, вела прямиком к трактиру, у крыльца которого и распевали свои похабные песни о порочных связях некого юнги с различными представительницами морского народа. Вспомнив реальный облик сирен, я не сдержался от усмешки, осматривая натянутую передо мной рыбацкую сеть.
Можно было бы порвать ее, да и дело с концом, однако закралось у меня подозрение, что эти оцепления не просто так установлены. А раньше времени влезать в неприятности не хотелось.
Потому я свернул к кабаку. Бригада моряков в худшем случае героически погибнет, район тут так себе в плане безопасности, поэтому вопросов возникнуть не должно. Поножовщина по пьяной лавочке – вряд ли в бедном районе это настолько редкая штука, чтобы заинтересовать хоть кого-то из наделенных властью, так, всего лишь статистика.
Первое, на что я обратил внимание, выйдя на свет горящих у кабацкого крыльца факелов, это закрытая дверь заведения. Пьяные герои морских баталий орали песни, сидя на ступеньках и передавая друг другу несколько бутылок. Опустошенный ящик с уже оприходованными пузырями был практически забит. Стеклянные бутыли сверкали лишенными пробок горлышками.
На меня никто внимания не обращал, и я спокойно прошел дальше, держась противоположного края улицы, чтобы на всякий случай иметь место для маневра. Однако предосторожность оказалась лишней: моряки, похоже, вообще не интересовались происходящим вокруг, никто и головы в мою сторону не повернул.
Успокоившись, свернул на соседнюю улицу, ор пиратов сразу же стал намного тише. Здесь натянутых сетей стало гораздо меньше, и народ стал попадаться уже ходячий. Видимо, те артисты выбрали для коротания своего увольнительного самый дешевый из всех возможных кабаков в городе, и только потому забрались столь далеко от цивилизации.