На Бейкер-стрит хорошая погода, или Приключения веселых мусоров
Шрифт:
Андрею эти перлы напоминали творчество некоторых «криминальных» журналистов, обожающих вставлять в свои репортажи жуткие словечки и обороты, должные вызывать у читателя шок.
– Послушайте, Шерлок, – осторожно, чтобы не мешать чтению мемуаров, обратился Ларин к великому сыщику. – А когда же мы отправимся на Блошиный рынок? Думаю, тамошние торговцы помогут нам найти Мориарти.
– Боюсь, они, скорее, помогут этому негодяю расправиться с нами, – ответил Холмс. – Впрочем, есть у меня в тех краях одна знакомая леди.
– Кокаином там приторговывает, – вставил доктор,
– Вы ошибаетесь, сэр Уотсон, она работает в бифштексной, – возразил Шерлок. – Дайте-ка, я напишу ей записку. Закажем столик, а ближе к ночи заглянем на огонек.
Вскоре нужное письмо было составлено. Холмс свистнул, высунувшись в окно, и тут же к дому подбежал какой-то малолетний оборванец:
– Почтальон ждет ваших указаний, сэр.
Велев беспризорнику непременно дождаться ответа, великий сыщик вернулся к гостям.
Ужин, поданный милейшей миссис Хадсон, позволил скоротать время до возвращения почтальона. Ларин с Дукалисом по причине присущего им природного такта не стали интересоваться, зачем следует идти в бифштексную на сытый желудок, рассудив, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят, а кроме того, наличие пищи лучше, нежели ее отсутствие. Наконец, затренькал долгожданный звонок. Это вернулся маленький письмоносец.
– Ничего не понимаю! – удивленно глядя на записку, воскликнул великий сыщик. – Что за абракадабра? Эй, где мальчишка?..
Холмс высунулся в окно и свистом попытался вновь позвать почтальона, но безуспешно. Единственным результатом был показавшийся на улице шлем полицейского. Сыщик оставил безуспешные попытки и тяжело опустился в кресло.
Записка гласила:
«МОХ ВРОС В ЛЕД МИСС, САВАНЫ – ЖДИТЕ ДНЯ И КРОВЬ ТАМ! МУЖ» [41] .
– Ох уж эти женщины! Вечно они все напутают. Посмотрите-ка, что нам передали вместо любезного согласия накормить бифштексами. Вот, держите. – Холмс протянул Ларину письмо. – Боюсь, мою знакомую ожидают неприятности. А я и не знал, что у нее есть муж. Был, правда, бой-фрэнд…
41
Адаптированный перевод с англ. автора.
Андрей взял протянутый ему листок бумаги, внимательно прочитал его, потом о чем-то пошептался с Дукалисом.
– Точно, спалили явку, – подтвердил Толян. – А ты уверен, что перевел правильно?
– Вроде правильно, – отозвался Ларин. – Послушайте, Шерлок, а с чего вы взяли, что это письмо от сожителя вашей знакомой?
– Вы что, по-английски читать не умеете? Стоит же подпись: «Муж».
– Послушай, Андрей, – засомневался Дукалис, – ты что, круче лондонцев в их языке разбираешься? Я и то знаю, что муж – это хазбенд, а мэн – просто мужчина. Не спорь, лучше пойдем на этот чертов рынок.
– Да как ни переводи, а соваться к этой телке нельзя, – возразил Ларин. – Дорогой Холмс, поверьте, я тоже крайне возмущен этим посланием.
На
– Боюсь, что ваша М. не желает с вами сотрудничать.
Холмс некоторое время безумными глазами вчитывался в текст:
«МОХ BPОC В ЛЕД МИСС, САВАНЫ – ЖДИТЕ ДНЯ И KPОBЬ TAM! МУЖ.»
– Негодяй! – вскричал великий сыщик, комкая злополучную бумажку. – Он за все ответит! Немедленно идем на рынок!.. Уотсон, да протрезвейте же наконец, вам следует немедленно бежать в Скотланд-Ярд, вызывать инспектора Лейстрейда. Но, боюсь, мы опоздали…
– Вы говорите «он». Кто это? – недоуменно переспросил Ларин.
– Мориарти, мой друг, Мориарти. Только этот негодяй мог отправить мне такой пасквиль, подписавшись лишь одной буквой… Ах, бедная мисс Энн Глюк, этот подонок наверняка запугал ее до смерти… Джентльмены, прошу вас, поторопитесь!
Несмотря на призывы Холмса, доктор Уотсон отправился в полицию лишь после того, как записал в свой дневник основную идею будущего рассказа о подвигах великого сыщика. «Пляшущие человечки» – гласила единственная строчка, торопливо выведенная практикующим литературное творчество врачом.
Из бесед с бывшим капитаном налоговой полиции, изгнанным из сплоченных рядов правоохранителей за излишнее корыстолюбие, а ныне начальником отдела продаж издательства «Фагот» Шариковым, и рядом других сотрудников Мартышкин вынес стойкое убеждение в том, что Б. К. Лысого, автора приключений «Народного Целителя», следует искать либо в воровском или наркоманском притоне, где он собирает материал для своего очередного шедевра, либо в вытрезвителе, куда его обычно доставляли после информативных бесед с прототипами героев «бестселлеров».
Подозрения о похищении писателя существовали лишь в воображении измученного каторжным трудом издателя Трубецкого.
Но отработать заявление было необходимо в любом случае.
Генеральный директор крупной фирмы – это не инженер с дышащего на ладан секретного предприятия и не домохозяйка, у которой распороли в трамвае сумочку и вытащили кошелек, а фигура, способная через наемного адвоката завалить своими жалобами не только районный отдел милиции, но и городскую прокуратуру. К тому же оставалась небольшая вероятность того, что писатель все же был похищен и удерживается в каком-нибудь подвале, где из него пытаются выбить сюжеты новых повестей и романов.
Поэтому Сысой решил немного поизображать работу в намеченном Василием Акакиевичем направлении, а затем вплотную заняться версией о притонах и вытрезвителях.
Умиротворенный и расслабленный, Трубецкой даже поручил водителю домчать младшего лейтенанта на своем личном черном «Запорожце» к дому, где в последние месяцы проживал Беркасов…
В украинском «купе» было уютно, но как-то кисловато-душно.
Мартышкин с полчаса принюхивался, затем вопросительно посмотрел на сосредоточенного шофера, вцепившегося в баранку и пытающегося лавировать в плотном потоке чадящих машин.