На блюдечке
Шрифт:
– Почему этот Эткинс четверть века в тюрьме молчал, а, только выйдя, сразу же бросился искать правду? Если он что-то нашёл, чего жалобы не подаёт, куда подевался? И чем его так тарелка привлекла? Кто тогда на самом деле стрелял в следователя? Где тарелка оказалась, когда он умер?..
– Парень-то начинает мыслить, - сказал Ник напарнице, перекрыв гейзер вопросов.
– Может и есть какая-то польза от общения с тобой, - задумчиво ответила она.
– Да бросьте, - махнул Робби рукой.
– Это
– Так, и что мы теперь делать станем?
– спросила Сильвия, глядя на партнёра в упор.
– Ну, мы-то с тобой поедем в Майами. Ты навестишь старика Тэйлора в психушке, а я найду и попробую разговорить мистера Баркли.
– Что-то такие поездки становятся у нас очередной традицией.
– Весьма дорогостоящей традицией, я бы сказал. Опять придётся выбирать, на чьей машине ехать.
– На твоём допотопном вездеходе трястись я бы не хотела.
– Можно подумать, в твоей спичечной коробке на колёсах будет более комфортно!
– Ладно, отложим решение до утра.
– Правильно. А вот для молодого человека у меня есть весьма необычное задание.
– Правда?
– Робби горящими глазами уставился на наставника.
– Ага. В чём ключ ко всей истории?
– оба собеседника непонимающе уставились на Ника.
– Правильно, в тарелке. Её разрисовал Тэйлор, за ней гоняются Локридж и Сэйвер, она ужасно заинтересовала Эткинса, и мы даже не знаем, где она сейчас. Однако, очень вероятно, что ценность не в исходной посудине, а в Тэйлоровских каракулях на ней. А у нас есть её изображение весьма высокого качества. Вот я и хочу, чтобы ты попробовал расшифровать послание на блюде.
– Я же ничего не смыслю в криптографии!
– А кто смыслит? Посидишь в интернете, поизучаешь предмет...
– У меня тариф ограниченный.
– А ты здесь сядешь, за машину тёти Сильвии, пока мы будем в отъезде.
– Так можно?
– недоверчиво глядя на хозяйку, поинтересовался парень.
– Ну...
– задумалась та.
– Думаю, мне удастся её уговорить, - пообещал Ник.
– Да не надо меня уговаривать, я не против. Но кто станет за сладкой парочкой следить?
– Тогда, я попробую уговорить Паука. Завтра утром. Он, должно быть, уже соскучился по работе в поле. Тем более, что Робби мог и засветиться.
– А можно, я, в перерывах, камеры здесь поставлю?
– Надеюсь, ты не будешь их ставить ко мне в спальню и в туалет?
– Как скажешь.
– Да что мы там не видели?
– махнул рукой Ник.
– Что ж, - сказала Сильвия Робби, - приходи завтра к восьми.
– К восьми?!
– Слотер аж галетой поперхнулся.
– Опять встаём ни свет, ни заря?
– Я мечтаю засветло домой вернуться. А ты, Робби, можешь остаться ночевать у нас.
– Не. Я не хочу смущать вас своим присутствием.
– Много на себя не бери, - строго сказал Ник.
– Кто ты такой, чтобы твоё присутствие кого-то смущало?
– Я всё-таки лучше дома переночую. А сейчас могу помочь посуду помыть.
– У меня для этого Слотер есть.
– Помоги, помоги. А я пока пойду поразмышляю на крышу. Дело-то серьёзное.
– Лентяй ты, а не мыслитель.
– Есть немного...
Ещё утром они безраздельно владели небосклоном. Ещё в обед они грозили обрушить яростные потоки на всякого, кто осмелится покинуть жилище. Ещё на закате большая часть небес принадлежала им. А сейчас они таяли, безропотно и обречённо. Облака. Было очень увлекательно наблюдать, как кусок неба, только недавно выглядевшей чёрной кляксой, на глазах делается прозрачней и покрывается россыпью звёзд. Таких звёздных островов становилось всё больше, они сливались друг с другом, чарующая глубина космоса манила, не позволяя отвести взгляд...
С набережной, в ответ на чью-то неразборчивую шутку, зазвучал звонкий девичий хохот. Это могла быть его реплика, это могли быть его девушки, это могла быть его ночь, но... почему-то Ник без сожаления думал об упущенной возможности. Ему хватало свежего воздуха, негромких звуков из темноты и этих бесчисленных звёзд. Дневные хлопоты совершенно не волновали, мысли, если и были, то редкие и ленивые, словно последние облака, постепенно теряющие суть и форму. Хотелось полностью уйти в состояние расслабленной истомы, раствориться в ночном мире.
– Опять медитируешь? Идём лучше фильм смотреть, - знакомый голос грубо выдернул Ника из мягких лап забытья. Сильвия стояла на лестнице, помахивая пультом в руке.
– Неужели это так необходимо?
– Традиция. Где ещё мы сможем обсудить наши дневные наблюдения?
– Всё время тебе надо что-то обсуждать...
– Но выводы-то необходимо сделать. Мы третий день только факты собираем. Пора уже гипотезы выдвигать.
– Хорошо, хорошо. Иду.
Когда он спустился, очередная серия уже началась. Сильвия заняла своё законное место на диване. На экране один мужик застрелил другого из ружья на глазах у третьего. Так можно начать любую историю.
– Приступим?
– настойчиво спросила Сильвия.
– Приступай, приступай.
– Что ж... ладно. Очевидно, вся кутерьма крутится вокруг тарелки. Вероятно, по причине орнамента по её кайме.