На боевом курсе
Шрифт:
— Да, Сергей Викторович, вы правильно подумали. Если бы вы эти деньги потратили на себя, на своё личное благополучие, то не сидели бы сейчас в моём кабинете и не распивали бы со мной чаёк. А поскольку деньги пошли на благое дело, на пользу империи, то пусть этот саквояжик так дальше у вас и находится. А мы ход делу давать не станем. Кстати, удовлетворите любопытство? Откуда ни с того ни с сего у простого поручика, никогда ранее не блиставшего особыми знаниями и не показавшего значимых успехов по службе, вдруг такие способности и рвение проснулись? Откуда все эти патенты, изобретения и переделки? И ладно бы что-то простое было? Так ведь это аэропланы… — подождал десяток секунд, ожидая от меня ответа. Не дождался и продолжил. — Молчите…
Сижу, молчу. Все всё знают. Похоже, Ренненкмпф не стал замалчивать моё участие в этом деле, а доложил кому следует. А я ещё на него грешил, плохое подумал. Получается, зря. Но это всё второстепенно. Главное то, что мне здесь и сейчас отвечать. И отвечать ли? Может, прикинуться валенком, сослаться на благоприятные обстоятельства… Генерал сам же подсказал, что я в Либаве оказался просто в нужное время? Может, именно этой версии и держаться? А зачем? Что я от этого выиграю? Может быть, именно сейчас и наступает переломный момент в моей жизни, в предстоящих нам всем событиях? Тот самый, для чего я здесь оказался. Ведь если мне удастся заручиться поддержкой корпуса в лице его командира, то многие вещи можно сделать и значительно быстрее, и с гораздо меньшими затратами. Если срастётся всё как нужно, само собой. Рискнуть? Ведь не попробуешь, не узнаешь, что получится. А если на этом вся моя развесёлая жизнь и закончится? Если меня дальше в золотой клетке держать будут? Дилемма выбора… Как быть?
Так. Тут на одной чаше весов судьба страны, а на другой моя. Что важнее? Вот из этого и будем исходить. Лишь бы получилось! И я выпрямился на своём стуле.
— Я… — начал исповедь и сразу же сбился. Так происходящее напомнило избитый сценарий абсолютно всех попаданческих романов, что я прервался и замолчал.
— Что же вы остановились? Продолжайте, мы вас внимательно слушаем, — мягко подтолкнул к продолжению исповеди Джунковский.
Ах, ты! А ведь скоро слетишь со своей должности из-за интриг против Распутина! Это-то откуда я знаю!? Нет, понятно, что читал что-то где-то когда-то… Но чтобы вот так вспомнить в самый подходящий момент… А если всё сделать несколько иначе? Можно же попробовать? Правда, и в этом случае можно запросто оказаться в той самой клетке… Но пробовать не можно, а нужно. Смущает присутствие ротмистра за спиной. Как ни крути, а это ещё один свидетель того, что я сейчас собираюсь сказать. Настоять на конфиденциальном разговоре? Или не нужно? Так у меня хоть ещё один дополнительный шанс избежать клетки появится. Ладно, продолжим:
— Я иногда вижу грядущие события. Это у меня началось после ранения, — показал рукой на свой лоб.
— И-и?
— И всё…
— Как всё? — откинулся в кресле Джунковский. Тут же вскочил на ноги, прошёл к окну, замер. Развернулся, бросил предостерегающий взгляд на ротмистра, подошёл вплотную и спросил:
— Как часто?
— Если бы часто. Тогда и побед бы у меня больше было, — развёл с сожалением руками. И даже больная рука в этот момент никак себя не проявила. И ведь не соврал ни разу! Потому как мои знания истории, особенно этого времени, оставляют желать лучшего…
— Допустим. Хотя это и сомнительно. Куда уж больше… Нам только ещё одного Распутина не хватает! А в какой именно момент наступают эти ваши… — генерал покрутил ладонью, подбирая подходящее слово. — Видения?
А я задумался. Вспомнил реакцию Эссена на мои откровения о его возможной болезни. Он же тогда почти такими же словами на моё пророчество отреагировал. Получается, зря я именно так сказал? Нет, ничего не зря! Только так у меня появится возможность хоть как-то повлиять на ход событий! Эссен Эссеном, Колчак с Остроумовым, это всего лишь Колчак с Остроумовым, а начальник Корпуса, это величина. Особенно в свете моих сегодняшних озарений. Однако, пора отвечать, нельзя столь долго терпение высокого лица испытывать.
— В какой момент? Не знаю. Да вдруг — раз! И приходит озарение. И я знаю, что и как должно сделать. Или что можно ожидать скоро. Не понимаю, как это работает, но оно работает.
А что ещё мне говорить? Вот так сразу, с одного маха более достоверного объяснения не придумать. А это должно прокатить.
— Странно, — Джунковский отошёл, сел, забарабанил пальцами по столешнице, помолчал, не сводя с меня прищуренного взгляда.
В другой бы раз обязательно занервничал, но не сейчас. Сейчас я уже был готов к подобным мерам воздействия. Надеюсь, дальше эмоционального и психического давления дело не пойдёт. Не будут же из меня правду силком выбивать?
Глухой стук пальцев по дереву оборвался, генерал стремительно поднялся на ноги, оттолкнув при этом кресло, обошёл вокруг стола, наклонил ко мне голову:
— Но возможно… — и резко без перехода быстро спросил. — Что вы имели ввиду, когда посетовали на отсутствие оцепления на лётном поле во время визита туда великого князя?
С самого утра ждал этого вопроса. Поэтому и ответил без задержки. Так, как думал. Проехался по действиям охраны, по её результативности, когда даже нас не смогли вовремя обнаружить…
Джунковский
«Да, лучше всего будет провести этот разговор в своих личных апартаментах. Всё-таки здесь обстановка менее казённая, домашним теплом отдаёт, расслабляет. Да и нет на первый взгляд никакой особой причины для этого разговора. Подумаешь, какой-то поручик обратил внимание на ошибки охраны. Но! Вот только охраны не кого-нибудь, а великого князя! Ведь случись чего и первой именно моя голова с плеч полетит! И интуиция правильно подсказала в первый же день собрать все сведения об этом офицере. Результаты получились очень интересные! А уж выводы-то и вовсе удивительные! Чуть не проморгали такого любопытного персонажа! И она же, эта интуиция сейчас настойчиво предупреждает о необходимости личной встречи. Именно личной, а никак не казённой и ни в коем разе не в служебном кабинете. Словно предчувствие какое-то душу теребит, не даёт покоя. А своим предчувствиям я привык доверять…» — думал командир Корпуса Жандармов, отдавая приказ ротмистру Козловскому:
— Павел Семёнович, вы уж аккуратнее там, со всей вежливостью. Не насторожите его раньше времени.
— Так всё равно насторожится, Владимир Фёдорович. Не в театр и не в ресторан приглашаем…
— Тут вы правы. Поэтому и предостерегаю вас отнестись к поручению со всем тщанием.
— Будет исполнено, Ваше Превосходительство!
Козловский закрыл за собой дверь, а генерал ещё раз прокрутил в уме все собранные об этом поручике сведения. Нет ли где случайной ошибки в выводах? Поднял трубку, вызвал адъютанта:
— Поручика приму в своём личном кабинете. Все звонки переключите туда. И позаботьтесь о чае…
Грачёв
Был ли риск в моих откровениях? Безусловно! Но я в последнее время чётко понимал, что сам, в одиночку, ничего не смогу сделать. Нет возможности. И наработанные за это время связи не особо помогут. Не тот масштаб! И если появился хоть какой-то шанс что-то действительно сделать, даже не изменить, а сделать, попытаться из песчинки в механизмах истории превратиться во что-то более значимое, грех его не использовать! Правда, риск в этом случае возрастает многократно, но эта та необходимая цена, которую нужно уплатить!