На диком острове
Шрифт:
Не думая ни секунды, Фердинанд поднял Рэйчел и поставил ее на плоский камень, возвышавшийся над полом пещеры на четыре или пять футов. Там уже был земляной краб, две или три белые птицы и огромный кот, который в ужасе прижался к девочке. Туда же Фердинанд перенес Тони, попытавшись сказать ему: «Держись крепче», – но даже сам себя не слышал.
Фердинанд поднял Рэйчел и поставил ее на плоский камень, возвышавшийся над полом пещеры.
Белл с улыбкой, которая всегда появлялась на ее лице в моменты опасности, сама легко вспрыгнула на этот же уступ и, когда брат тоже поднялся, крепко обняла его, помогая держаться. При вспышке очередной молнии Фердинанд заглянул сестре в глаза и понял: она знала, что им грозит. Оба сознавали, что в любой момент могут оказаться лицом к лицу со смертью.
Через некоторое время среди непрерывного грохота дождя, ветра, грома и вспышек молний Фердинанд ощутил, что его ног касается что-то холодное. При свете следующей молнии он увидел, что стоит по щиколотку в воде. Волны продолжались, вода в пещере прибывала. Мальчик закрыл глаза, его губы шевелились – он молился.
Волны накатывали еще и еще, обдавая детей брызгами с ног до головы. Но через какое-то время стихия начала успокаиваться. Вода уже спокойней плескалась в пещере, сверху плавали мертвые земляные крабы, и это выглядело жутко.
Что-то тяжелое придавило ноги Фердинанду. «Дикий кабан, который пытался прятаться в углу», – догадался мальчик.
Волны продолжали слабеть, больше не было водяной пыли, молнии перестали сверкать, а дождь еле капал. Шторм закончился.
– Спасены! – произнес Фердинанд и поцеловал сестру.
– Ох, Ферни, – всхлипнула она.
– Прилив спадает. Когда была последняя молния, я заметил, как быстро уходит вода. Держись, Белл, скоро мы сможем уйти отсюда.
– Ты замерз, дрожишь. Ты не можешь выбраться из воды?
– У меня что-то тяжелое на ногах. Я думаю, это дикий кабан. Его, наверное, ударило первой волной, и он утонул.
– Прекрасный дикий кабан! А как ты смотришь на то, чтобы я приготовила хорошую отбивную из него?
Фердинанд улыбнулся. Тони и Рэйчел болтали друг с другом. Ужас страшной ночи закончился. Теперь главной задачей было спасти от земляных крабов бесценную тушу кабана.
Глава Х
Манго и крабы
К рассвету вода настолько спала, что дети смогли не только покинуть пещеру, но и вернуться еще раз к своему новому дому. К их радости, Белый Корабль не смыло в океан, он по-прежнему оставался на своей вечной стоянке, зажатый между двумя утесами. Дети поднялись на борт со смешанным чувством восторга и страха.
– Конечно, здесь все разрушено, – сказала Белл.
– Мы должны быть счастливы и благодарны, что Белый Корабль вообще есть и что мы живы после ужасов этой ночи, – отозвался Фердинанд. – Вот только с ногой неладно…
Дети стояли на палубе Белого Корабля. Нарядный тент, конечно, снесло, и вся палуба являла собой картину опустошения и разорения. Фердинанд пошатнулся, Белл и Тони поспешили подхватить его.
– Это моя лодыжка. Наверное, утонувший кабан повредил мне ногу. Очень больно.
К счастью, когда они спешно покидали корабль прошлой ночью, Фердинанд не забыл захлопнуть за собой люк, и лишь немного воды попало в каюты. Изабелл принесла снизу старый стул и усадила на него Фердинанда.
– Через несколько минут взойдет солнце, станет тепло, и твоя одежда высохнет. Рэйчел, помоги Ферни снять ботинок и носок, а я пока постараюсь навести порядок внизу. Пойдем со мной, Тони, поможешь мне. Что случилось, дорогой?
Тони оглядывался с растерянным видом, потом отчаянно застонал:
– Манго утонул! Наш маленький Манго утонул!
– Что? Не может быть!
– Ох, не знаю, но его нигде нет… Конечно, он утонул.
Дети вспомнили, что в последний раз видели песика вчера, когда все бежали вверх по лестнице, чтобы покинуть Белый Корабль. А Рэйчел отчетливо помнила, как в свете молний блеснули его янтарные глаза, как он ободряюще смотрел на нее, как будто говорил: «Конечно, я собака, но я не устраиваю суеты из-за пустяков. Если бы вы положились на меня, вам было бы лучше».
– Он погиб, бедненький Манго! – Рэйчел бросилась на палубу и зарыдала так горько, как будто у нее разрывалось сердце.
Изабелл смотрела на брата и видела, что он становится бледнее и бледнее. Она заговорила довольно резко:
– Рэйчел, мы все очень переживаем из-за Манго, но давай это отложим. Сейчас нам надо заняться Фердинандом. Посмотри, что с ним. Не будь такой эгоисткой, помоги ему!
С этими словами она пошла по лестнице, ведущей вниз, в каюты, и остановилась у закрытых корабельных ящиков. Открыв один из них, девочка облегченно вздохнула. Это была аптечка, скорее всего, принадлежавшая капитану судна. В аптечке оказалась бутылка бренди с половиной содержимого, и Изабелл налила в стакан немного напитка, добавила воды и отнесла брату.
– Этот корабль – просто сокровищница, – сказала она, глядя, как краски возвращаются на лицо брата. – Полбутылки бренди и банка с хинином. Я дам тебе хинин, после того как ты выпьешь чего-нибудь горячего.
Остаток дня был очень хлопотным для всех – всех, кроме Фердинанда, с его больной распухшей лодыжкой, из-за которой он не мог двигаться. А у Белл, казалось, было столько энергии, сил и смелости, что этих замечательных качеств с лихвой хватило бы на двадцать девочек. Она вычерпывала воду из отсеков и кают корабля, открывала все иллюминаторы, чтобы проветрить и высушить их дом, развела на берегу большой костер и разложила на солнце все матрасы и белье. К вечеру корабль снова был в прекрасном состоянии. Удивительно, что после такой неистовой бури у него не было серьезных повреждений.
Фердинанд лежал весь день на палубе, и чтобы защитить его от свирепого солнца, дети приладили временный тент. Справившись с множеством дел, Белл уселась рядом с братом:
– Знаешь, похоже, эти мерзкие «тролли» утащили у нас прекрасную свинину и бекон.
– Я добуду другого дикого кабана, когда нога заживет. А этот доставил мне столько неприятностей, что мне не хотелось бы его видеть даже в качестве отбивной. Даже хорошо, что он достался «троллям».
– А где же дети? Им не следует уходить далеко.