На дне
Шрифт:
— Отлично, отлично, — восторженно шептала она, увидев, что оба телохранителя вышли из пещеры и побежали по тропе. — Лишь бы они нас не заметили, назад, — скомандовала Даффи и отползла к Жулику. Олдор за ней.
— Примерно через пятнадцать минут они скроются за скалами, — сказала опустошённая и они принялись выжидать.
Угит и Ценг пробежали под утёсом. Умчались дальше по тропе. Они, как охотничьи собаки, гнавшиеся за зайцем. Видимо, Жусар уже дал добро. И они радостные побежали убить других опустошённых. Разумеется, Жусар не только научил их драться и применять в бою различное оружие, он ещё и поработал над их психикой.
— Ух! Там же Хмошэ, — спохватился Олдор.
— Пусть молится, если они его найдут, наш план точно лопнет.
— А разве?..
— Тс-с… смотри, — еле слышно шепнула Даффи.
После чего Олдор снова подполз к краю утёса, и они вместе наблюдали, за тем, что происходило у пещеры.
Из неё вышел Жусар, с небольшим деревянным ящиком, покрытым металлическими пластинами. Он закрыл его на замок, а ключ положил во внутренний карман своего мундира. Затем подошёл к краю поляны, где она резко перетекала в почти вертикальную каменную стену. Он поставил ящик на траву.
— Там что-то ценно, он даже от тех двух это скрыл, — шепнул Олдор.
— Наверно, — тихо ответила Даффи, — посмотри лучше на его меч, мой он оставил в пещере, — она не знала радоваться или злиться. Пока было непонятно, что собирается делать Жусар и когда вернутся его телохранители.
Тем временем гнильщик достал нож и воткнул его в землю. Он осторожно приподнял прямоугольный кусок земли с травой, словно кусок газона. Под ним была небольшая яма. Он поставил туда деревянный сундучок и накрыл всё тем же куском дёрна. Встал на ноги, отряхнулся. Пару раз легонько топнул по земле, в том месте, куда спрятал сундук.
— Одного понять не могу: если твой меч лучше, почему он оставил его в пещере?
— Не знаю… как и не знаю, что он задумал, — Даффи действительно не могла понять: почему самый могущественный опустошённый решил оставить, очевидно, лучший меч в пещере. А вместо него взять самый обыкновенный, но, впрочем, тоже неплохой.
— А может ему и не нужен был твой меч, хотел тебе навредить? — спросил Олдор.
— Тьфу-ты, ослик, не огорчай меня. Это надо же такое выдумать, — отрезала она, говоря чуть громче.
Олдор не знал, что ответить. Они лежали молча и наблюдали за тем, что делает Жусар. Спрятав сундучок под зелёной травой, он отправился по тропе. Шёл быстро, но не бежал.
— Как только он уйдёт подальше, я бегу в пещеру. Возвращаюсь с мечом…
— И грибами! — перебив её, напомнил Олдор.
— Ну да… я возвращаюсь с мечом, и мы делаем ноги. Ты должен оставаться тут и смотреть, чтобы никто не вернулся, — Даффи указала на тропинку.
С утёса она хорошо просматривалась в обе стороны. Вообще странно, что Жусар не разместил здесь какой-нибудь наблюдательный пункт. Наверное, за многие годы, привык к тому, что сюда и так все лезут. Что, однако, для него не проблема, а лишь удобный заработок
Пуская дымные колечки, Жусар шёл по тропе и что-то напевал. Он прошёл под утёсом, даже не поднимая головы. Затем чуть ускорился и скрылся за скалами. До каменистой поляны ему оставалось пройти совсем немного. А оба его телохранителя прошли практически всю каменистую поляну.
— Следи в оба глаза, уяснил?! — спросила Даффи, стоя у края скалы.
— Да! — ответил он и подозвал крыса.
Услышав ответ, Даффи сорвалась с места. Быстро спустилась по сколькой скале и оказалась на тропе, почти у подножья утёса. Ощутив под ногами твёрдый, совсем не скользкий, грунт она невероятно быстро побежала. Олдор, не стал дожидаться пока она скроется в пещере. Ему очень хотелось узнать: что же такое, там под куском дёрна припрятал Жусар.
«Наверняка, там что-то ценное… не просто же так он это в тайне от шестёрок спрятал».
Но покидать «наблюдательный пост» было нельзя. Он понимал, что от его действий многое зависит. Вдруг его осенило: Жулик.
— Иди-ка сюда, — сказал он трёхглавому крысу и позвал его: «Лишь бы не подвёл».
…
Тем временем Хмошэ скучал и сидел рядом с деревом, вокруг которого обвязана верёвка. Дул слабый ветерок, пошатывая кроны деревьев и заставляя серые листья шуршать друг о друга. В остальном достаточно тихо. Храмовник готовился в любой момент перерубить верёвку, чтобы сеть взлетела в воздух и поймала того, кто на ней окажется.
Вдруг он услышал подозрительно тихие шаги и детскую нечленораздельную речь.
— Чё, творит... с ума схожу… — шептал он сам себе, пытаясь успокоиться. Но когда из-за кустов вышел маленький скелет, Хмошэ почувствовал такое облегчение, словно камень с плеч упал. — Иди сюда, малёх, я тебя еже не обижу.
Маленький скелет, кажется, при жизни опустошённому было лет четырнадцать, побежал в сторону храмовника:
— У-р… ргх… — он мычал детским голосом, как самый обычный безумец. Размахивал руками и тряс головой, клацал челюстью.
Хмошэ схватился за топор. Он мог бы без проблем расправиться с этой малявкой, но… Храмовник смотрел на маленького безумного скелета. Ему стало его жалко. По-настоящему жалко. Он просто представил, что сначала ребёнок умер. А своей ли смертью? Затем оказался на землях нежити. Такое перерождение уже способно свести с ума любого взрослого, что уж говорить о ребёнке. Возможно всё-таки, что его разум поначалу и оставался в порядке. Но что может сделать слабейший скелетик против других, намного более сильных и опытных, опустошённых, которые только и жаждут кого-нибудь прикончить. Для храмовника очевидно одно: этого малыша убивали здесь раз за разом, как назойливого комара, пока тот совсем не потерял разум.
Хмошэ, даже вспоминая то, что он уже натворил, не мог позволить себе убить маленького скелета. Это казалось ему примерно равносильным предательству любимого короля.
…бам...бам…
Маленькие костяные кулачки врезались в латные шорты и нагрудник Хмошэ. Безумный скелетик, продолжал колотить храмовника. Однако, его удары настолько слабы, что совсем не наносили никакого урона. Но разве он способен это понять? Вообще понять хоть что-то? Конечно, нет. Он всего лишь скелетик; обезумевший ребёнком, который за свою короткий срок, повидал больше, чем некоторые старики.