На Днепровском рубеже. Тайна гибели генерала Петровского

Мельников Владимир Михайлович

После того, как самолеты улетели, митинг продолжился. После его окончания папа был захоронен в могиле под ружейный салют взвода солдат. Оркестр сыграл гимн Советского Союза, и это мероприятие на этом закончилось.

Мы еще день были в деревне. Немного привели в порядок папину могилу. Помню, командиры предложили нам поехать на передовую и посмотреть в бинокль на немцев, которые занимали оборону по ту сторону Днепра. Жлобин ведь тогда еще находился в руках противника. Мы все отказались — было очень страшно. А Григорий Иванович поехал. Он уехал с офицерами

на машине и вернулся только через несколько часов. Мы уже начали волноваться. Я думаю, он просто хотел посмотреть на них. Ведь именно такие, как они, убили его сына, моего папу.

Через два дня мы были в Москве, но еще очень долго находились под впечатлением увиденного. С одной стороны, на душе у всех стало спокойней. Ведь до этого папа числился пропавшим без вести, и все, а теперь он, как герой, со всеми почестями был предан земле. С другой стороны, мы ведь все надеялись — вдруг он жив. Хотя, наверное, все хорошо понимали, что этого не могло быть. Все равно — неизвестность хуже всего.

Кстати, Григорий Иванович рассказывал потом, что ему кто-то из начальников предлагал похоронить папу в Гомеле или Минске на центральной площади, но он сказал: "Погиб за эту землю — пусть здесь и лежит. Он защищал ее до последней минуты своей жизни".

Много лет после войны, пока была молодой, я ездила в Старую Рудню, на могилу папы. Сначала с мамой, пока она была жива, потом с сыном.

Это была его первая могила в Старой Рудое. Потом его еще раз перезахоранивали, уже после войны. На этот раз в самом центре деревни, но мы тогда не ездили. У нас только спрашивали разрешение. Сначала поставили пирамидку на его могиле. А потом уже поставили бюст. Когда открывали бюст, мы все ездили в Старую Рудню. Помню, нас еще потом возили в Жлобин и Рогачев. По тем местам, где воевал папа со своим корпусом. Были мы и в Гомеле.

В моей памяти папа навсегда остался человеком сильной воли, преданным своему делу, настоящим советским командиром. Очень жаль, что судьба у него оказалась не столь счастливой».

Спустя несколько дней, 26 июня 1944 года город Жлобин был освобожден частями 48-й армии 1-го Белорусского фронта, которой командовал генерал-полковник П.Л. Романенко. В этот же день столица нашей Родины город Москва салютовала войскам, освободившим город от немецких захватчиков 12 артиллерийскими залпами из 124 орудий.

2 июля 1944 года приказом Верховного Главнокомандующего № 0176 почетное наименование «Жлобинских» было присвоено 115 укрепрайону (командир — генерал-майор Ф.Ф. Пичутин), 4-му отдельному моторизованному понтонно-мостовому полку (командир — подполковник П.И. Масик) и 196-й штурмовой авиационной дивизии (командир — подполковник К.К. Грищенко), особенно отличившимся при освобождении города.

Районный центр Гомельской области город Жлобин, за который сражались и отдали свои жизни в июле—августе 1941 года тысячи воинов 63-го стрелкового корпуса и ее легендарный командир генерал-лейтенант Л.Г. Петровский, навсегда был освобожден от ига немецких оккупантов.

В 1954 году в центре Старой Рудни состоялось

перезахоронение воинов, павших в годы войны в ее окрестностях. В братской могиле в центре деревни, недалеко от Дома культуры, были захоронены останки генерал-лейтенанта Л.Г. Петровского и 132 солдат и офицеров 63-го стрелкового корпуса, погибших в ходе прорыва из окружения в 1941 году, а также воинов 755-го, 1086-го и 1088-го стрелковых полков, отдавших свои жизни в 1944 году в ходе освобождения Старой Рудни от немецких захватчиков.

Под звуки гимна и салют почетного караула белорусская земля навечно приняла в свои объятия останки ее верного сына, отдавшего свою жизнь за свободу и независимость нашей Родины.

В 1958 году в соответствии с Постановлением Совета Министров СССР на могиле генерал-лейтенанта Петровского Леонида Григорьевича в селе Старая Рудня был установлен памятник. Автор скульптуры — Роберман Марк Еремеевич. На постаменте написано:

«ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТ ПЕТРОВСКИЙ ЛЕОНИД ГРИГОРЬЕВИЧ. РОД. 1902 Г. ПОГИБ 1941 Г. В БОЯХ НА ФРОНТЕ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ В БОРЬБЕ С НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИМИ ОККУПАНТАМИ».

В мае 1965 года Л.Г Петровский был посмертно награжден орденом Отечественной войны 1-й степени.

Многие годы после войны в Старую Рудню приезжали ветераны, участники тех трагических событий, которым посчастливилось вырваться из окружения, для того чтобы отдать дань глубокого уважения своему бесстрашному генералу и в его лице всем бойцам и командирам, отдавшим жизнь в боях с немецко-фашистскими захватчиками за свободу и независимость нашей Родины.

Изучая жизненный путь и военную судьбу Леонида Григорьевича Петровского, бросается в глаза неимоверное уважение, которое испытывали к нему те люди, которым посчастливилось его знать и служить вместе с ним. В их памяти он остался исключительно волевым, уверенным в себе командиром и в то же время очень добрым и энергичным человеком.

Командир артиллерийского полка 6-й кавалерийской дивизии Э.А. Киселло, которому в 30-е годы выпала честь служить под началом Петровского, сказал:

«Надо было поистине обладать такой неисчерпаемой энергией, которую проявил Леонид Григорьевич в подготовке бойцов и командиров, в подготовке частей дивизии и дивизии в целом. Своим личным примером Леонид Григорьевич помогал нам решать все более трудные и сложные задачи».

Воспитанница семьи Петровских Дина Михайловна Яльшанова рассказывала о нем:

«Никакого знака сухой службистики в нем не было. Весельчак и заводила. Как только приезжал к родителям, в доме становилось шумно и людно, приходила молодежь».

Начальник политотдела 63-го ск полковой комиссар Н.Ф. Воронов вспоминает о твердом и уверенном голосе Петровского, энергии и стремлении к победе в самый трудный момент для корпуса, когда части оказались в окружении ^{126} .

Очень ярко охарактеризовал Леонида Григорьевича Маршал Советского Союза А.И. Еременко, который в свое время был командиром полка в дивизии Петровского: