На дворе двадцатый век
Шрифт:
— Все одно подожгут.
— Не так-то сразу. Сырость вокруг.
Микола подошел к печи и с ожесточением дернул на себя вьюшку. Так сейчас должна была пускаться в ход машина.
И вдруг за окном и в избе потемнело, тошнота подкатила к горлу, все стало каким-то нереальным. И хоть ничего в избе и не было видно, они чувствовали, как все вокруг меняется, все становится другим.
— Продвигаемся ведь, — застонал от радости Андрюха. — Вырвались.
— Как же это? — удивленно произнес Микола. — А блокировка?
— А блокировку я выключил, — раздался голос мужика. — Еще когда бежал к вам. Дистанционно. Чтобы не возиться тут. Значит, трухнули маленько?
— Подожди-ка. Кто это? Темнота, черт возьми! Голос-то знакомый. Алексей, ты?
— Я самый.
— Откуда ты?
— Аккумуляторы пусковые вам, чертям, принес.
— Вот это да! — ахнул Андрюха.
— Значит, все-таки искали? — спросил Микола.
— Искали... Да там в институте такой переполох! Все машины срочно вызвали, чтобы вас искать. Едва нашли. На обычных машинах пробивались. Меня оставили здесь с этим мешком, а сами назад, чтобы никто не видел. Я примерно знал, куда надо было идти, да на стрельцов наткнулся. Заметили они меня... Хорошо, что Николай встретил. Я его сначала и не узнал. Что, думаю, за образина из кустов выглядывает?
В избе все еще было темно, хоть глаз выколи. Может быть, это была уже вовсе и не изба?
— Ты и сам, Алексей, выглядел больно по-здешнему. Даже когда в избу тебя завел, и то не догадался, что это ты.
— Почему так долго нас искали? — спросил Алексей.
— Почему? Но ведь чем дальше во времени, тем больше разброс выхода машин времени в пространстве. Вот и оказались километров за полета. А аэрофотосъемкой здесь не займешься, да она мало бы что и дала. Так бы и сидели тут!
— Николай уже хотел с рогатиной на медведя идти, — чуть с иронией заметил Андрей.
— А что? — ответил тот. — И пошел бы... Как там Антон Павлович? Начальство как ко всему этому отнеслось?
— Я уже говорил, что все машины вызвали. Все вас искали. Начальство, конечно, трухнуло немного. А Антон Павлович держался молодцом. «Не верю, — говорит, — чтобы они что-нибудь не придумали сами».
— Ну ладно, — сказал Николай. — Сейчас явимся в свое время, сразу же под душ, потом покувыркаюсь на глайдере с часок, а там можно будет и за отчет сесть.
— Как там Ирина? — спросил Андрей.
— Ах да, — спохватился Алексей. — Ничего. Привет передавала. Волнуется, конечно. Но она всего не знает. Волновалась бы больше. Приедем, расскажешь сам.
— Уж он-то расскажет, — неопределенно протянул Николай.
Вдруг стало светлее. На столе стояла коптилка. И знакомый вибрирующий звук прекратился.
— Что за черт! — выругался Николай. — Опять остановка?
— Этого еще не хватало, — испугался Андрей.
— Дайте сюда свет, — попросил Алексей и полез под стол.
Николай посветил ему. Под столом стоял деревянный ящик с какими-то допотопными аккумуляторами. Алексей проверил их соединения.
— С реверинами что-нибудь, — предположил он. — Проверить надо.
— Постойте, а где мы сейчас? — спросил Андрей.
Они огляделись. На всех троих были изрядно поношенные гимнастерки, сапоги. Вдоль стены шли нары. Посредине стоял стол. На нем коптилка, котелки, ложки, ножи. На гвоздях, вбитых в стену, висели три шинели. Николай был в пилотке. Дверь подпирали два автомата.
— Братцы! — заорал Андрей. — Да ведь это же... двадцатый век! На дворе двадцатый век!
— Ура! — закричали все.
— Двадцатый век! Да мы теперь пешком можем дойти до своих.
В дверь долбанули чем-то твердым и тяжелым.
— Открыть? — спросил Андрей.
— Открой. Что делать...
Андрей подпер дверь плечом, откинул в стороны автоматы и потом сам распахнул ее. Запахло сырой землей. За дверью было темно.
— Это что тут у тебя, Савчук? — спросил чей-то голос.
— Та ведь выходят потихоньку, — ответил кто-то, наверное невидимый Савчук. — Выйдут и пристроятся. Не видел еще их. И землянки этой еще вчера не было. Ничего здесь не было.
— Слов у тебя много, Савчук.
В землянку вошли двое, через дверной проем было заметно еще несколько фигур.
Первый широко шагнул на середину земляного пола и твердо спросил:
— Кто такие?
— Встать! — крикнул второй, Савчук.
Николай, Андрей и Алексей вскочили, неловко вытянулись. Хоть на них и была форма, но вид был совсем не солдатский, штатский какой-то.
— Кто такие? — повторил вопрос лейтенант.
— Солнцев, Нефедов, Огородников, — ответил Николай.
— Рядовые, — добавил Алексей.
— И куда же вы? — спросил лейтенант.
— К своим добираемся, — ответил Николай. — В свое время.
— К своим? Считайте, что вы у своих. Тут все свои, от этой землянки и на восток.
— Понятно, — вставил Андрей. — Двадцатый век все-таки...
— Молчать, — тихо сказал лейтенант. — Покажите документы Савчуку. Он вас на довольствие поставит. — Он повернулся и молча вышел из землянки.
Савчук сел на нары поближе к свету, расстегнул полевую сумку, достал какие-то бумаги, карандаш, спросил:
— Из какой части будете?
Николай и Андрей промолчали. Алексей угрюмо ответил:
— Не родилась еще наша часть.
— Разговорчики. Номер части? Документы есть? — И он прихлопнул по столу маленькой крепкой ладонью.
И вдруг что-то так шарахнуло недалеко от землянки, что заложило уши и с потолка посыпалась земля.
— Утра гады не дождались! — крикнул с какой-то непонятной веселостью Савчук. — В окопы! Живо!