На фронтах третьей мировой войны. Война радаров
Шрифт:
То, что режим «Накопление» получил признание, радовало. Расплата наступила много позже, когда этот режим был введен, как единственный режим в унифицированную систему цифровой обработки «Стрела», использованную в последней модернизации «Алатау». Но об этом расскажем позже, если терпеливый читатель продолжит нашу встречу.
Испытания «Кургана»
«Там, где степи жарой опалены,
Полигоны лежат, полигоны…»
(Стихи)
«Мы испытаем вас добром и злом,
дабы изведать, каково ваше терпение.»
(Коран)
Испытание. Многозначное слово, многозначное. Не все знают, сколько разнообразных испытаний проходит военная техника прежде, чем попадет в руки воина. И чем сложнее аппаратура, тем изощреннее и длительнее процедура ее испытаний и аттестации. Каждый элемент радиолокатора проходит свои испытания, от приемо-сдаточных до периодических по полной программе: холод, тепло, влажность, иней, роса, дождевание (для наружных элементов), вибротряска, удары. Плюс воздействие радиации, электромагнитного импульса, стойкость к противохимической обработке. Так же испытывается
Испытания опытного образца «Кургана» проходили на полигоне Капустин Яр. Тогда само упоминание этого названия, как государственного полигона, было строго засекречено. В командировочных удостоверениях писали только в/ч хххххх, как всегда в таких случаях без указания дислокации. Аэропорт назывался условным именем. Железнодорожный билет покупался до станции «Н-ный километр». В разговорах в пути, как инструктировал первый отдел предприятия (отдел режима), ни в коем случае не следует упоминать о самом факте существования полигона. Каково же было удивление Георгия, когда вскоре после первой командировки в это засекреченное место, он прочитал в давно изданной книге английского фантаста Р. Кларка «Лунная пыль» фразу о том, как главный герой ехал от Волгограда на ракетный полигон Капустин Яр по прекрасному бетонному шоссе. Кроме представления о «прекрасном шоссе», остальное, касаемое Капустина Яра, для всего мира, похоже, тайной не являлось. Тем не менее, тем не менее…
Полигон был не просто городом, с многоэтажными домами, гостиницами, магазинами, кафе, кинотеатрами. Это целая страна. Система аэродромов, охраняемых площадок, известных только по номерам, со штабами, казармами для воинских расчетов, столовыми, общежитиями для размещения «промышленников», или просто «промысла», месяцами живших в командировках инженеров, монтажников, регулировщиков из десятков и сотен предприятий со всех уголков страны. Все это соединялось неширокими бетонками, по которым каждое утро двигались десятки зеленых автобусов, уазиков, автофургонов к местам развертывания ракетных и радиолокационных комплексов, к пунктам слежения и внешнетраекторных измерений. Подполковники, майоры и лейтенанты в автобусах азартно резались в домино на самодельных лотках с высокими бортиками, чтоб не сыпались костяшки, так и коротали время в пути. Воинские расчеты и испытатели расходились по рабочим местам, и начиналась напряженная, ответственная, трудная работа. Проверки, проверки, проверки. Испытания на дальность, на потолок обнаружения, на точность измерения координат. Сначала без помех, в одном, другом, третьем режиме. Потом то же самое с активными помехами, с пассивными помехами, с комбинированными помехами. По реальным самолетам, мишеням, ракетам. С тщательным документированием результатов. Со скрупулезной последующей обработкой и анализом. Неделями и месяцами.
Так периодически испытывались все серийные радиолокационные и ракетные комплексы. Так испытывались все вновь разработанные изделия. Так испытывался и опытный образец разработанного молодым коллективом радиолокационного комплекса «Курган», обновленного «Алатау». Для разработчиков «Кургана» Кап-Яр, как все называли между собой Капустин Яр, был давно обжитым местом. Раз в год один из радиолокационных комплексов, изготовленных заводом, направлялся в Кап-Яр на БКИ (большие контрольные испытания) по полной летной программе. Модернизированные образцы РЛК также попадали на летные испытания в Кап-Яр. Были уже и облюбованные места в гостиницах и общежитиях, была освоена и работа на площадках, и отдых в выходные дни на изумрудных излучинах Ахтубы, на берегу которой и стоял в дополигонные времена одинокий рыбацкий поселок Капустин Яр. Как же эти выезды на заливные луга и озера Волго-Ахтубинской поймы скрашивали трудную и напряженную испытательную работу! Какая там рыбалка! Какие раки, размером чуть ли не по локоть! Какие травы! Правда, всегда местные жители умоляли: «Только траву не мните, ребята! А то чем скот кормить будем?». После бескрайней однообразной выжженной степи, ощетинившейся жухлой полынью, на которой паслись редкие кучки овец, с обрывистого берега Ахтубы внезапно открывались правобережная низменная пойма, покрытая высокой травой, с голубыми излучинами озер — стариц. Старицы были неглубокими, с илистым дном. Излюбленной снастью «промышленников» был бредень. И когда приходилось протаскивать его через старицы с хрустально чистой водой и илистым дном, под ногами хрустели сброшенные при линьке панцири речных раков. Правда, хищническим ловом, с реализацией улова на сторону, никто, конечно не занимался. Но на двойную уху обычно хватало — с ранней весны до поздней осени.
В середине шестидесятых весной высокая вода держалась не долго, энергетики торопились заполнить водохранилище Волжской ГЭС. И сразу после половодья, насытившего влагой ахтубинскую пойму, наполнившего старицы, поднявшего рыбу на икромет, вода резко уходила, и сердце кровью обливалось, когда на всех прибрежных кустах, сверху донизу гроздьями свисала лещевая, сазанья, судачья, щучья икра, из которой уже никогда не проклюнутся мальки. Однако в конце шестидесятых экологи, как сейчас говорят, «достали» руководящие органы, и воду стали придерживать, пока не проклюнется малек и не уйдет вместе с водой в глубину. И немедленно Ахтуба стала буквально кишеть рыбой! Какие были рыбалки!
Однако, как говорится, делу время, потехе час.
Испытания «Кургана» начались как-то слишком гладко. Какие бы режимы ни проверялись, все характеристики выполнялись с большим запасом — и дальность обнаружения целей на всех высотах, и точность измерения координат целей, и помехозащищенность от активных помех, и подавление отражений от местных предметов. Правда, здесь-то и появились первые тучки на горизонте. Дело в том, что в однообразной, ровной, как раскаленная сковорода, степи до самого горизонта видны любые предметы, сколько-нибудь возвышающиеся над поверхностью. Они создают засветку ближней
Именно поэтому грозным средством нападения стали низколетящие ракеты и самолеты. Они и появляются на экране совсем близко, внезапно выскакивая из-за горизонта, и появляются среди местных предметов. Если не обеспечить подавление мешающих отражений, то и цель выделить будет почти невозможно. Выделение, обнаружение движущихся целей среди помех от неподвижных местных предметов обеспечивает сложная система селекции движущихся целей, так называемая СДЦ, о которой мы уже говорили. Эта система была притчей во языцех! Сложная, капризная в настройке, эта система более или менее хорошо работала в руках регулировщиков и опытных специалистов, лучше в радиолокаторах длинноволнового, метрового диапазона, много хуже в радиолокаторах коротковолнового, сантиметрового диапазона. Неважно работала она и в старом «Алатау». Ну, да мы уже говорили об этом выше. Не питали особых надежд на блестящий результат работы нового варианта СДЦ на автокомпенсаторах и разработчики «Кургана». Это показывали и результаты испытаний макета СДЦ на автокомпенсаторах на Балхаше, и теоретические предпосылки, и особенности «зоны местных предметов» на полигоне Капустин Яр. Дело в том, что от ровной подстилающей поверхности степи нет сплошной протяженной засветки экрана. Есть отдельные точки, отражения от отдельных местных предметов. И автокомпенсаторы, которые заново каждый раз настраиваются под каждый помеховый выброс, оставляют после себя переходный процесс в виде короткого остатка от переднего фронта. То же самое происходит и при воздействии коротких или разрывных помех, сброшенных постановщиками помех. Только много позже, с появлением цифровой обработки сигналов, подготовленной появлением компьютеров, удалось осуществить другой способ подавления точечных и разрывных помех, исключающий остатки от переходных процессов. Но об этом речь впереди.
А пока расскажем о том, как разработчики решили побороть эти точечные помехи в зоне местных предметов. Это был совсем не новый способ. Во всех радарах существовала схема, обеспечивавшая резкое снижение усиления в начале дистанции, где даже маленькие отражения от местных предметов, меньшие, чем отражения от целей, проходят на экран, засоряя его. Это схема временной автоматической регулировки усиления (ВАРУ). С увеличением мощности передатчика, чувствительности приемника потребовалось резко увеличить глубину ВАРУ. И это дало эффект! Помех осталось не слишком много. Можно было бы давить таким образом помехи и дальше, но… Ракеты и беспилотные самолеты не только спустились на предельно малые высоты. Они стали малозаметными, малоотражающими, соизмеримыми с незначительными отражениями. Так, брошенный на землю кусок проволоки или консервная банка могли дать сигнал почти такой же величины, как и сигнал от малой ракеты! Выручало то, что все-таки консервная банка и проволока не летят навстречу РЛС, а лежат на грунте неподвижно. И автокомпенсатор, настроившись на подавление отражений от земли, сохраняет способность подавлять и отражения от лежащих на земле предметов. Вместе со схемой ВАРУ автокомпенсаторы позволили получить приемлемый результат. В Кап-Яре. А что было потом, в местах, не похожих на степные приахтубинские равнины, узнают те, кто добрался до настоящего места нашей драмы и готов следовать за нашим повествованием далее.
Пока испытания продолжались. Докучали постоянные отказы в передатчиках. Естественно, все новое приживается непросто. Тем более, что именно в передатчике сосредоточены самые нагруженные узлы и элементы радиолокатора. Там и высоченные напряжения, измеряемые десятками тысяч вольт, к тому же еще и импульсные, и большие токи, и высокие температуры, и вакуум в приборах, и свч-излучения. Приходилось часто менять и амплитроны, и высоковольтные узлы, и задающие генераторы. Запомнилась Георгию драматическая история, случившаяся в разгар испытаний. Отказал один из задающих генераторов в передатчике. Созвонились с заводом, оттуда отправили нарочного с прибором. Нужно было встретить его в Волгограде, потому что Астраханскую область, где и расположен Кап-Яр, медики закрыли на карантин. Холера. На полигоне военные шутить с холерной угрозой не стали, и немедленно запретили все въезды и выезды. И вот Георгий с водителем напрямую, через степь, благо ровная она была, как скатерть, прорвались на ЗИЛе до трассы на Волгоград. В Волгограде они приткнули грузовик в переулке за вокзалом и стали искать посланца с приходящих поездов. Время прошло, а никого они так и не встретили. Не приехал. Что ж делать! Надо пробираться домой. Из-за угла они увидели, что возле машины нетерпеливо дежурит милиционер — номера-то астраханские! Стали ждать в засаде, и как только милиционер отлучился, они, как в детективе, бегом до машины, прыжком в кабину, и по газам! Проскочили плотину Волжской ГЭС, ну, теперь почти дома. И на радостях зарулили на бульваре не туда, выехали на встречную полосу. Ах ты! Через разделительный газон рванули на свою сторону — и в лоб уперлись в неприветливого инспектора ГАИ! Но попытались сохранить невозмутимость. «Откуда? Куда?» Командировки в в/ч воспринимались серьезно. «Маршрутный лист?» А там — номера площадок. «Это что?» — озадаченно спрашивает гаишник. «Это так на полигоне шифруется маршрут! Вот это Кап-Яр, вот это — Волгоград!» — «Да ну их со своими секретами!» — подумал, наверное, гаишник. И вернул документы. У-у-у-ф! Повезло. Теперь надо как-то добраться до места, и не влететь в неприятности дома. Опять через степь, в объезд постов ГАИ и ВАИ. А уже стемнело, на юге темнеет быстро. Со светом фар вырулили на внутреннюю бетонку, теперь совсем почти дома, осталось добраться до общежития. И тут навстречу заморгали фары уазика дежурного наряда полигона. «Куда, откуда?» Ну, тут чего уж! «Сломались, задержались, не знали…» Рядом, как раз, оказалась площадка, где стоял на испытаниях опытный образец «Кургана». Вот туда их и направили, и весь карантин, десять дней они проторчали на надоевшем пятачке среди выгоревшей степи, окруженном колючей проволокой. Какая уж тут рыбалка! Разложив матрас на крыше прицепа, Георгий сочинял третью часть «Телеги», посвященную ее испытаниям.