На графских развалинах
Шрифт:
– Привет, – улыбнулся Фома, при этом не забыв бросить настороженный взгляд в коридор.
– П…привет, – запнулась Анжела, соображая, каким образом Фома оказался у ее двери. Ведь Дима уверял ее, что Фому осудили и отправили под Красноярск. Теперь ей надо было быстренько продумать, как вести себя с ним. Хотя, чего тут думать? Вряд ли Фома в курсе, что она подлила ему в водку сильнодействующее вещество парализующее память. Не понятно, как он вообще оклемался после такой дозы. Но как и что произошло там у реки, он никогда не сможет вспомнить. Он находился в полном отрубе. А она будет изворачиваться, врать. Так надо, чтобы он ни в чем ее не заподозрил. Этот
– Ты куда-то пропал?.. Даже не позвонил мне больше после нашей последней встречи, – проговорила Анжела, придав голосу некую обиду, как это сделала бы девушка, которую бросил парень после первой любовной ночи.
Он внимательно посмотрел ей в глаза. Они показались Фоме такими чистыми и преданными. Ну разве можно девушку с такими глазами заподозрить в чем-то? Вот так с порога не стал раскрываться, что зашел он к ней лишь потому, что деться ему сейчас просто некуда. После побега из зоны, кое-как добрался до Москвы, но домой не пошел. Знал, что менты будут пасти его там. Но не по подвалам же скитаться, как бомжу. Первое время надо где-то отсидеться, смыть с себя грязь. Документами он обзавелся. Паспорт вытащил у пьяного мужика на вокзале. Вряд ли тот вспомнит, как и где это случилось. Его Фома усадил в электричку и тот уехал, хотя может ему вовсе и не надо было никуда ехать.
– Я в командировке был, – пошутил Фома. Впрочем, шутка получилась не слишком остроумной. Ну, какая может быть у него командировка? А, впрочем, какая для Анжелы разница.
– К тебе можно? Или у тебя кто-то есть? – через плечо девушки, Фома бросил настороженный взгляд в коридор.
– Да ты что. Никого у меня нет. Заходи, – как бы с неохотой произнесла Анжела. Не имела никакого желания, чтобы он зашел, но и выпроводить его вот так сразу не могла. Да и надо ли? Теперь ее мысли переключились на то, чтобы как-то сообщить о приходе Фомы Диме. Вот уж он обрадуется. Хотя если разобраться, Фома – это ее выбор. Она подыскала его, и как оказалось, не слишком удачно. Ведь тогда она спросила Диму, почему он сам не может убить этого англичанина Пита.
– Понимаешь, он все-таки иностранец. У него английское гражданство. Будет лучше, если менты возьмут убийцу иностранца сразу. Так сказать на месте преступления, – ответил тогда Дима. Анжеле его ответ показался вполне резонным. И тогда она решила привлечь к этому убийству бандита Фому.
Фома вошел. Анжела закрыла дверь.
В кухне на столе стояла кастрюля с супом. Анжела как раз собиралась пообедать, и вот принесло Фому.
Заметив, что он уставился на кастрюлю голодными глазами, она спросила:
– Хочешь есть?
– Не откажусь, – с готовностью ответил он, словно только и ожидая приглашения к столу. Последние два дня, он почти ничего не ел. Только не станешь всего этого объяснять Анжеле. В конце концов, он мужик или кто.
– Только сперва руки помой, – сказала ему Анжела.
Фома над этой фразой призадумался.
– Руки помой, – повторил он.
Девушка уставилась на него.
– Ты что? Чего такого особенного я сказала?
– Да так, – махнул рукой Фома. – Просто эту фразу я уже от тебя слышал. Помнишь? Мы хотели с тобой выпить. Я открыл водку. А ты вдруг сказала мне, чтобы я помыл руки…
Анжела пожала плечами.
– Ну и что? Между прочим садиться за стол с немытыми руками, неприлично, – сделала она Фоме замечание.
– Наверное, ты права, – сказал Фома и пошел в ванну.
Ее сотовый лежал в сумочке, а та в свою очередь, висела на вешалке в прихожей. Можно было тихонько пройти, взять телефон из сумочки, быстренько выскочить в спальню и оттуда позвонить Диме, сказать, что Фома у нее. Но Анжела этого не сделала, побоявшись, вдруг Фома заметит это и подслушает, о чем она говорит. Тогда ее звонок сыграет против нее же.
– Вот урод, – тихонько буркнула она, достав из холодильника тарелку с колбасой и выставив ее на стол.
Она немного отвлеклась, а когда подняла голову, увидела, что Фома стоит в коридоре и оттуда заглядывает в спальную комнату.
– И что ты там увидел? – спросила Анжела, сделав крайне удивленное лицо.
– Кровать. Какая широкая у тебя кровать, – проговорил Фома.
Девушка равнодушно кивнула.
– Ага. На ней ты трахал меня часа два без передышки. Представляешь? Целых два часа, – Анжела улыбнулась, чтобы лицо не выглядело слишком напряженным. – Думала с ума сойду от такого секса.
– Трахал? – посмотрел Фома Анжеле в глаза.
Та даже не моргнула глазом, хотя и нелегко было врать и вот так глядеть ему в глаза.
– Как будто ты не помнишь? – с укором произнесла девушка.
– Нет, не помню, – покачал Фома головой, решив признаться ей в том, что так мучило его: – Знаешь, у меня что-то с памятью произошло… – он потрогал голову, словно лишний раз хотел убедиться на месте ли она. – Одним словом – нелады. Провал какой-то. Ни хрена не помню.
– Ну ты даешь, – недоверчиво усмехнулась Анжела.
Он схватил ее за плечи.
– Перестань. Не смейся. Я действительно не помню.
Лицо у Анжелы сделалось серьезным. Притворялась она так искусно, что он поверил ей.
– Я соврал тебе. Ни в какой командировке я не был.
– Вообще-то, мне как по барабану…
– Погоди, – сказал он резко, чтобы Анжела замолчала. – Это очень серьезно. Меня обвиняют в убийстве.
– Да? И кого же ты убил? – спросила Анжела и освободившись от его рук, отвернулась, сделала вид, будто ей надо зайти в кухню.
Он прошел за ней. Сел на стул.
– В том-то и дело, что я никого не убивал…
– Как же это? – Анжела скроила непонимающую рожицу.
– Да я и сам не знаю, как. В тот вечер, когда я был у тебя…
– Ну был и что?
– Не пойму я…
– Чего ты не поймешь? – спросила Анжела, достав из холодильника бутылку водки.
Фома уставился на бутылку.
– На, открывай сам, – поставила Анжела бутылку перед ним.
– А ты будешь? – спросил Фома.
Анжела молча поставила на стол две рюмки. Фома открыл бутылку. Налил себе и ей. Потом продолжил: