На грани. Любовь и предательство

Хоук Лина

— Думал, и это раздражало… — шепчет он в ответ.

— Я думала... Тебе все равно...

— Нет, не все равно… приходилось делать вид, чтобы некоторые понимали, что у меня ничего ценного нет, чтобы ни тебе, ни Лу не навредили, — признается наконец.

— Почему ты... — она обернулась на него, — Не говорил об этом раньше? — спрашивает его, смотря в глаза. Вся мокрая, а теперь ещё он сделал хуже. Но, кажется, у них только так разговоры и выходят.

— Потому что так нужно было. Для достоверности.

Он целует ее кратко и губкой проходится по ее телу.

Смывает пену и выходит. Вытирается сам, как обычно одевает халат и, взяв второе полотенце, жену хватает, кутая ее. Улыбается мягко и в спальню несёт.

— Поедим сегодня вредной еды? Думаю, Лу эта идея понравится, — предлагает Нэйтон.

— Тебя прямо как подменили! — все поражается блондинка, рассматривая его как экспонат. Никак не нарадуется тому, что он так хорош. А вдруг это сон?

— Я сплю? — решает уточнить Аманда.

— Не спишь, — смеется он, — Ну… приходилось врать и изображать из себя последнего мудака, простишь?

Он смотрит так жалобно, как щенок.

— Неисправимый мудак... — произносит она тихо, пропускает пальчиками через его волосы и коротко кивает: — Прощаю... Всегда буду прощать.... Ты же знаешь...

Глава 28

— Я сама дальше дойду, — уже успокоившись, обращается к Джереми брюнетка, когда они дошли до квартиры. Слезает с его рук и тут же в ванну идёт, снимая с себя перепачканную и порванную одежду, белье в том числе.

Встаёт под душевую лейку и принимается смывать с себя пятна запекшейся крови и невидимую грязь после чужих касаний.

Дверь открылась, и в душевую вошёл мужчина. Плевать ему было на её границы, и то, что ей нужно побыть одной.

Он забирает из её рук мочалку и проводит по телу.

— Этого больше не повторится. Я не позволю.

Она вздрогнула и вся сжалась.

— Я завтра уйду… зачем тебе порченная девушка? — спрашивает та, но не смотрит на него. Больно будет услышать ответ, а так хочется хоть немного сохранить самообладание.

— Куда это ты уйдёшь? — спрашивает он встречно, — Не припомню, чтобы я тебя отпускал... — Произнёс Джереми и, откинув губку в сторону, обнял девушку, прижимая к себе. Он коснулся губами её ушка и тихо произнес:

— На каждом месте, где тебя касался другой, я оставлю столько своих следов, что и видно не будет, — сказал и чуть прикусил ушко, — поняла?

Шелли обернулась к Джереми, поджала губы и кивнула, чуть неуверенно. Обнимает его и прижимается. В губы его целует и едва на спине царапает кожу ноготками.

— Я… я тебя люблю… а еще… я уезжала искать тебе подарок… — заикается, срывается на тихий плач, — но в ресторане, где сидели с Амандой его оставила… там браслет красивый такой был..

— Выберем другой... — произносит он спокойно, — И я тоже люблю тебя. Так что не отделаешься. Придётся тебе всю оставшуюся жизнь меня терпеть. Ты согласна? Для гарантии соглашения, выйдешь за меня замуж.

Она кивнула согласно и вновь припала к его губам.

Мужчина осторожно прижимает её к стене, переходит губами на шею, чуть прикусывая, засасывая кожу

так, что после там точно останется след.

С ее губ слетает тихий стон. Поругала бы его за следы на теле, но не станет, не сегодня точно, не после всего

— Джереми… — шепчет она его имя.

— Повторяй чаще и я буду вечно у твоих ног... — шепчет он, опускается к груди, кусает сосочек, причмокивает губами и переходит на другой, пока рука нагло скользит вниз, меж бёдер к сокровенному. Он чуть надавливает у "входа" и спрашивает:

— Не больно?

— Нет… — с придыханием она произнесла. Ладони кладет на его щеки и, к себе парня притянув, вновь целует в губы. Обнимает за шею и прижимается, поддаваясь его пальцам, что касались горошины.

Версалес входит в нее, делает плавные толчки, чтобы посильнее намокла.

— Люблю тебя... Люблю... — шепчет он как в бреду.

— И я тебя… — бормочет она сквозь тихие стоны, — Может лучше… в комнату пойдем? — предлагает и, когда они перешли в спальню, не теряя времени, брюнетка насаживается на член, принявшись медленно двигать бедрами. Она ноготками щекотала его грудь, оставляя едва заметные следы.

— Да ты полна сил! — смеётся парень и помогает ей подниматься и опускаться, — Черт... Как же ты хороша. Слов нет...

Она поджимает губы от смущения и поцелуем затыкает его, делая более уверенные и грубые толчки. Отлипает, произносит:

— Лучше молчи… иначе я тебя сама заткну чем-нибудь другим... — шепчет та и снова губы накрывает для поцелуя.

Он только было хотел спросить, чем именно, как ему не дали, потому пришлось только и делать, что иметь ее снизу. Даже сейчас у него сил хоть у самого отбавляй. Стоны, шлепки, скулеж, вот он заполняет ее своим нутром до предела, чуть расслабляясь, но продолжая плавно толкаться.

На очередном грубом толчке она громко вскрикивает и пальчиками впивается в плечи Джереми, опустив голову. Сжалась вся, как и стеночки, что сжали орган. Гарден ложится ему на грудь, дышит тяжело, глаза прикрыла от приятной усталости.

— Люблю… тебя… — пробормотала девушка, пытаясь выровнять дыхание.

— Докажу ещё не один раз. И не только словами, но и поступками... — говорит Джереми, поглаживая девушку по спине, — придётся поискать тебе хорошую охрану...

****

Четверка собралась за столом. С тех событий прошло несколько дней. Но кажется, только сейчас они были готовы к разговору. Нэйтону не нравилось присутствие Гарден в их семейном гнезде, которое они собирались покинуть, но Аманда настояла на обратном.

— Что теперь? — спрашивает Шелли, получая короткий неодобрительный взгляд Блэквуда. Он поиграл челюстью, думая, как ответить покороче.

— Она обязательно должна быть здесь? — спрашивает тот друга.

Версалес ответил:

— Она моя невеста. Через неделю сыграем небольшую свадьбу, только для своих, а после уедем. Мне эти игрушки надоели.

— И бросишь дела? — спрашивает Нэйтон.

— Ты и сам знаешь ответ. Пока я варюсь в этом, как и ты, спокойно не будет никогда, — говорит Джереми.