На грани
Шрифт:
– Нет, - закачала головой Свон, а потом опустила голову и исподлобья невинным взглядом посмотрела на Клэр, - нет у меня постоянного. Просто, понимаешь...
– Красавица, ты что-то от меня скрываешь?! Говори, или ты уже не считаешь меня своей лучшей подругой, почему тайны?
– Гарнер не понимала.
– Ты моя самая лучшая подруга!
– сразу уверенно и чётко произнесла Свон, - просто я боюсь, что ты сейчас будешь в лёгком, в таком лёгоньком шоке...
– Ну?!
– уже прорычала Клэр.
– Я стала лесбиянкой, - быстро
– Ам...
– с хрипением протянула Гарнер, - уф... ну...
– девушка переваривала информацию, хотя ни черта не понимала, как на это реагировать, - лесбиянкой?! Не би? А как давно? Почему ты мне не сказала по телефону?!
– Почти год уже, - Эмма стояла спиной к подруге, слыша её реакцию, но не видя её шокированного лица, - и не би. Я полноценная лесбиянка и даже не хочу секса с мужчиной. А по телефону сказать не могла, это нужно было лично озвучить.
– Но почему? Ты влюбилась?! У тебя в Лондоне есть девушка?
– Клэр хотела понять, поэтому заваливала подругу вопросами. Она действительно была очень шокирована тем, что узнала.
– Была девушка, были девушки, много девушек, - говорила с остановками и паузами Эмма. Она выпила ещё один бокальчик мартини, налила третий и, наконец, посмотрела на подругу, - это так классно...
У Гарнер расширились глаза.
– Вау! Это просто вау! А... ну... а... слушай, а это, вообще, как? Точнее сначала скажи почему, а уже потом.
Свон засмеялась и одновременно расслабилась. Она очень боялась сказать такую новость подруге, ведь думала, что та не одобрит и будет осуждать. Но по поведению, заинтересованным вопросам и ни грамму осуждения от Клэр, Эмма поняла, что это не так, и обрадовалась. Она вернулась на диван.
– Её зовут Маргарет. Она была моей первой и той, кто показала мне, что женская любовь это нечто не запредельное, не ненормальное, а самое прекрасное и замечательное. Она училась на литературном направлении, и мы даже не пересекались в университете. Но однажды вечером, после семинаров, мы с друзьями решили сходить в бар, выпить, расслабиться. Ну и там я встретила её... А дальше понеслось настолько всё стремительно и быстро, что через два с половиной месяца после нашего расставания я абсолютно поняла, что никогда больше не буду с мужчиной. Ведь потом была Ани, Фелиция, Энди, ну и ещё много было имён и ни одного мужского.
– Если честно, я в шоке. У меня пока ещё нет слов выразить свои эмоции, но я уверена, что после бутылки мартини я точно смогу это сделать. Я, конечно, не понимаю, почему ты перешла с пениса на вагину, и что там тебя привлекает, так что я хочу это знать, - девушка говорила сумбурно. Она встала, чтобы взять из бара бутылку, чтобы им не бегать.
– Ты мне скажи только одно: ты меня осуждаешь или всё же поймешь со временем?
– уточнила Эмма.
– Ты что, головой с дуба шандарахнулась?!
– Клэр зло посмотрела на Эмму, - у тебя там мозг через задницу не вытек?
– Нет, - вздохнула Эмма и, хлопая своими красивыми глазками, смотрела на Гарнер.
– Я уже тебя поняла, - девушка вернулась на диван, - твоя ориентация никогда не повлияет на нашу дружбу. Ты всегда будешь для меня моей красавицей, Эм.
– Я так тебя люблю, - Эмма придвинулась и поцеловала подругу в щёку, радуясь, что правильно поняла её и её реакцию.
– Иди ко мне, - Гарнер обняла подругу и отклонилась на спинку дивана, -ты расскажешь мне в подробностях все свои опыты. А сейчас... как дома дела?
– Ой, фу, не напоминай, - Свон с приятной для себя темы перешла на дико неприятную, - я туда даже возвращаться не хочу.
– Эмма, мы должны поговорить. Тебе больно, и я не хочу, чтобы эта боль тебя сжирала. Как Фрэд?!
– А как он? Он же полюбил, значит, счастлив, - Эмма глотнула мартини из своего бокала.
– Ну а она?
– подруга хотела открыть все эмоции Эммы, всю её обиду и гнев.
– Она та ещё стерва. Сука, каких мало, - прорычала Свон, - она качает права, влетает в мою комнату, а ещё орёт и шипит. Никто в этом доме, а ведёт себя как полноправная хозяйка, а я её собачка. Тварь!
– Действительно, сука!
– прорычала Клэр, - а мне мама говорила: интеллигентная, приветливая, красивая. Я уж реально думала убедить тебя не злиться. А почему она ворвалась к тебе в комнату? Какое право она, вообще, на это имеет?!
– Она позвала на обед, я отказалась. Так она влетела, а я, вообще, была голая. Но она это знала, потому что до этого я ей открыла, чтобы сказать в лицо, чтобы проваливала. Но нет, она же хозяйка. Она влетела и начала орать, - Эмма говорила с отвращением.
– Офигеть! Да, Эмма, чувствую, вы ещё не раз поорётесь, - Клэр осушила бокал, - вроде взрослая баба и должна тебя понять, но как это. Она, наверное, чувствует себя классной, замечательной. Ты не хочешь её выпроводить?
– Мечтаю об этом!
– воскликнула Свон, - но я сказала отцу, пусть делает с этой кобылой, что хочет. Лишь бы меня не трогала. Я еле сдерживаюсь, чтобы напрямую её не послать.
– Наверное, эта кобылка хороша под седлом?!
– ехидно протянула девушка. Алкоголь ударил по шарам, и девушка не стеснялась в выражениях.
– Да мне плевать на её вагину, и как она прыгает на моём отце, - Эмма скинула с себя пиджак, так как стало уже жарко, - я бы к ней и пальцем не прикоснулась. Она мне омерзительна.
– Свон, это, конечно, паршиво, но твой отец ещё тот конь, что может удовлетворять такую кобылку. И ещё, при всей её тваричности, сволочности и омерзительности, она всё же красивая. И это говорят все, - Клэр часто посещала приёмы и изредка слышала сплетни именно о новой жене Фрэда, ведь ни один нормальный мужик не пропустит такую женщину.