На край света (трилогия)
Шрифт:
– Что за ерунда?
– Это все Джек-проказник, – ответил канонир.
– Горазд он над всеми шутить, наш мистер Деверель, – поддержал его плотник. – Заморочил парнишке голову.
Штурман лишь улыбался с непонятным сочувствием.
– Мистер Деверель сказал ему, что эта штука поможет продвинуться по службе, – прорыдал Томми Тейлор в прямом смысле слова – из глаз его лились слезы. Он задыхался, и я постучал его по спине, гораздо крепче, чем ему хотелось бы. Ничего, нельзя же все время хохотать.
– Видите – вьюнок!
– Джентльмен Джек, –
– Для чего, сэр?
Канонир вытащил из-под стола бутылку.
– По стаканчику, мистер Тальбот?
– В такую жару…
В бутылке оказался ром – густой, огненный. От него кровь у меня закипела еще сильнее, а духота в помещении стала совсем уж нестерпимой. Я позавидовал морякам, которые скинули кители, но мне, разумеется, не подобало следовать их примеру.
– У вас невозможно душно, господа. Не представляю, как вы проводите тут день за днем.
– Эх, мистер Тальбот, – откликнулся канонир. – Жизнь вообще непростая штука.
– Нынче тут, а завтра… – поддержал его плотник.
– Помните того малого, Готорном его, что ли, звали – нанялся к нам аккурат перед нынешним плаванием. Боцман велел ему трос держать вместе со всеми, поставил последним, да приговаривал: «Только не бросай, держи, что бы ни случилось». Мы начали груз брать, старушка наша осела, все, ясное дело, отскочили, а Готорн этот – он из деревни был, не мог шкива от якоря отличить, – держал, как было сказано.
Канонир кивнул и выпил.
– Приказ есть приказ.
Судя по всему, продолжения ждать не стоило.
– А что, собственно, стряслось?
– Ну как же, – ответил плотник. – Конец-то к шкиву – фьють! – и Готорн с ним. Пролетел небось не меньше мили.
– Больше его не видали.
– Господи!
– Вот я и говорю: нынче тут, а завтра – кто ж его знает.
– Я вам тоже, ежели захотите, расскажу пару историй про пушки, – сказал канонир. – Очень они опасны, когда задурят, а дурить у них – десять тысяч разных способов! Так что, если подадитесь в канониры, мистер Тальбот, не забывайте думать головой.
Мистер Гиббс, плотник, подтолкнул локтем штурмана.
– И не говорите. Даже помощнику канонира, и тому голова на плечах пригодится, сэр. Не слыхали вы о помощнике, который башку потерял? У Аликанте, если память мне не изменяет…
– Не слыхали, валяй, Джордж!
– Этот самый канонир ходил туда-сюда с пистолем в руках позади своей батареи. Они как раз перестреливались с фортом – дурацкая затея, я считаю. И тут сквозь орудийный порт пронеслось раскаленное ядро и снесло ему голову начисто – что твоя французская галлантина или как ее там. Раскалилось ядро докрасна и прижгло шею так, что канонир продолжал маршировать взад-вперед, и все заметили, что стряслось, только когда удивились: почему это приказов не слышно. Смех один! И топтались подле него, пока старший офицер не прибежал узнать, отчего это, черт их дери, пушки с правого борта палить перестали. Спрашивают канонира, что это он молчит, а ему и ответить нечем!
– Перестаньте, господа! Честное слово!
– Еще стаканчик, мистер Тальбот?
– Здесь так душно…
Плотник кивнул и постучал костяшками пальцев по шпангоуту.
– Не поймешь, что хуже воняет – воздух или дерево.
Канонир пару раз вздрогнул от сдерживаемого смеха, который кипел в нем, словно волна, что никак не может пролиться.
– Надо окошко открыть, – фыркнул он. – Помните тех девиц, мистер Гиббс? «А можно открыть окошко? Голова кружится!»
Мистер Гиббс тоже затрясся.
– «Голова кружится? Бедняжка! Подите-ка сюда, тут можно подышать свежим воздухом».
– «Ой, что там, что там такое, мистер Гиббс? Это крыса? Терпеть не могу крыс!»
– «Это мой песик, мисс. Идите сюда. Погладим песика».
Я хлебнул еще немного огненной жидкости.
– Вы приводили девиц прямо сюда, на корабль? И никто не заметил?
– Я заметил, – просиял улыбкой штурман.
Канонир ткнул его локтем.
– Проснись, Фитиль! Тебя тогда даже на борту не было. Нас еще с прикола не сняли.
– С прикола… – повторил мистер Гиббс. – Вот это жизнь, вот это я понимаю! Никакого тебе моря, чтоб ему пусто было. Сидишь себе в тихой бухте, валяешься на любой койке – хоть в адмиральской каюте. На камбузе всю работу бабы делают. Лучшее место на флоте, мистер Тальбот, сэр. Семь лет я вот так проторчал, прежде чем решено было отскрести нашу старую посудину от грязи. Потом не знали, как ее кренговать, так что просто малость счистили водоросли тралом, да и все. Потому-то она едва-едва и ползет. Вся беда в морской воде. Хорошо бы в этой Сидневской бухте, или как ее там, можно было встать на якорь в пресной воде.
– Если с нее начнут соскребать водоросли, – отозвался канонир, – могут и днище вместе с ними оторвать.
Я меж тем так и не приблизился к своей цели. У меня оставался единственный выход.
– А баталер тоже живет тут, с вами?
Опять все та же странная, напряженная тишина.
– У него своя берлога, – наконец ответил мне мистер Гиббс. – Настил на бочках с водой, где всякие грузы да запасы.
– Какие грузы?
– Ящики, тюки, – начал перечислять канонир. – Ядра, порох, запальные фитили и картечь, цепи и тридцать двадцатичетырехфунтовых пушек – заткнутых дульными пробками, смазанных, законопаченных и закрепленных тросами.
– Инструмент, – подхватил штурман, – рубанки да топоры, молотки да стамески, пилы да кувалды, киянки, гвозди, нагеля да листовая медь, пробки, упряжь, кандалы, кованые перильца для губернаторского балкона, бочки, бочонки: большие, малые, совсем крохотные, бутылки и ящики, а в них бобы, семена, корм для скота, масло для фонарей, бумага и парусина.
– И еще тысяча других вещей, – закончил штурман. – Десять тысяч по десять тысяч.
– А чего бы вам не проводить туда джентльмена, мистер Тейлор? – предложил плотник. – Возьмите, вон, фонарь да прикиньтесь, будто капитан вам велел пассажиру все показать.