На краю бездны
Шрифт:
Вода вздыхала, словно размышляла о чем-то, известном только ей одной. Мужчина остановился у края причала, наблюдая за тем, как где-то далеко за горизонтом пролегла тоненькая полоска занимающегося рассвета. Позади негромко всколыхнулись волны, принимая в себя тело с привязанным к ногам грузом. Гай не обернулся, когда одна из машин чуть слышно заворчала двигателем и выехала с территории причала. Он ждал рассвет, который медленно поднимался над заливом, и его лучи превращали воду в багровые разводы, а небо занималось пожаром. Край солнца ещё не показалось, но от его предвестников
Мужчина аккуратно стянул кожаную перчатку без пальцев с руки. Разжал и сжал кулак, потянулся к карману, вынимая небольшой складной нож, обманчиво кажущийся почти игрушкой. Он смотрел на руку, но на его лице не отражалось ни единой эмоции. Лезвие коснулось ладони и медленно двинулось по коже, оставляя за собой узкий след.
Ветер поднял рябь на волнах, заставляя багровый поток струиться навстречу солнечному диску, выплывавшему из глубин залива. Мужчина закрыл глаза. Он словно ждал чего-то, что должно было произойти.
Спустя секунду он открыл глаза, оценивая второй порез на ладони. Затем потянулся снова в карман, пряча нож и вынимая телефон. Будничным голосом, словно ничего не произошло, Гай заговорил, шагая к машине, ожидавшей его у ангара:
— Я возвращаюсь. Очень надеюсь, что меня ожидает горячая ванна и завтрак.
Полумрак старинного кабинета затягивал, словно он служил преддверием в некую глубокую нору. Пожилой мужчина легко распахнул массивную дверь, словно та была сделана из картона, и прошел внутрь.
— Я же сказал не беспокоить меня, — раздалось из глубокого кресла, стоявшего спиной к дверям, словно сидящий в нём не хотел, чтобы его видели.
— Уверен, для меня ты сделаешь исключение, — мужчина оглянулся, осматривая комнату. Тот, к кому он обращался, поднялся из кресла, и, хотя он сделал это неторопливо и небрежно, в его движениях скользило вынужденное уважение к старику:
— Я думал, это кто-то из прислуги.
Пожилой мужчина оттолкнул ногой шкуру, постеленную на полу ковром:
— Возможно, ты ожидал поклонниц или друзей?
— Меня они не интересуют, — Гай держался в тени, не поворачиваясь к мужчине. В его голосе скользнули нотки плохо скрываемого раздражения.
— Иногда мне почти досадно, что ты превратился в такого угрюмого нелюдимца. Почему ты ни разу не согласился поехать с Аноэлем, чтобы просто развлечься и отдохнуть? — его собеседник покачал головой и внезапно изменившимся от беззаботно-насмешливого к холодному голосом продолжил, — сегодня у нас важная встреча, и я хочу, чтобы ты сопровождал меня. Возможно, именно твое участие окажется решающим.
— Я буду готов.
Мужчина кивнул и, снова оглядев кабинет, спросил, направляясь к дверям:
— Неужели так приятно сидеть в потемках? Оставь уже эту дурную привычку.
Позади внезапно вспыхнуло пламя, озарившее своды камина, оно оживило комнату, привнеся в неё тепло. Но стоявший перед камином Гай, резко дернулся, отступая снова в тень.
— Это было так необходимо? — Злобно поинтересовался он, будто бы огонь внушал ему неприязнь. Пожилой мужчина равнодушно пожал плечами:
— Через полчаса я жду тебя, придется проявить некоторые из твоих талантов. Не думаю, что это будет очень приятной прогулкой, так что приготовься ко всему.
В ответ ему прозвучало раздраженное фырканье.
Вип-ложа ночного клуба, напоминавшего причудливую смесь викторианского шика и холодного техно, была полностью изолирована от остального пространства, открываясь в зал только с одной стороны балконом с декоративной резной балюстрадой, прятавшей под собой прочную металлическую конструкцию.
Тяжелая драпировка на стенах была на самом деле из очень легкой ткани, и только их колыхание от потоков воздуха из кондиционеров, установленных на стенах, выдавало их невесомость. Вся ложа была полна иллюзиями из призрачных переливчатых цветов, за исключением массивного кожаного дивана, стоявшего перед низким стеклянным столиком. Не иллюзорной была высокая женщина, сидевшая на диване и рассматривавшая танцующих людей в зале со своего места. С убранными назад локонами цвета карамели она казалась застывшей, и только движение ресниц, изредка опускавшихся почти на щеки и так же поднимавшихся, открывая золотистые глаза, нарушали её неподвижность. Она выглядела совершенно — от волн длинных волос и идеальной фигуры, до идеальных тонких пальчиков, держащих бокал. На фоне своей спутницы, невысокий темноволосый мужчина в костюме, явно стеснявшем его движения, казался невидимкой, не привлекая к себе внимания.
Занавесь над входом откинулась, пропуская в ложу тех, кого женщина и мужчина ожидали. Она поднялась с дивана, шагнув навстречу им, за ней шагнул и мужчина.
— Рада видеть Вас, — улыбка тронула губы красавицы.
— Надеюсь, что вам нравится в нашей стране, — пожилой мужчина неспешно прошел к дивану и повернулся к продолжавшему стоять у входа своему спутнику, — Это наши друзья с другой стороны океана, мой дорогой Гай, с которыми нас связывают тесные отношения.
— Гай, — женщина повернулась к нему и довольно откинулась на спинку дивана. Казалось, что она похожа на кошку, только что получившую новую игрушку, — будем знакомы. Мне нравится всё новое, а этот город полон новизны, и этим он меня приводит в восхищение.
Гай медленно обошел столик и опустился на диван напротив женщины. Это молчаливая демонстрация была рассчитана на то, чтобы она поняла, что так легко не получит то, что хочет. Женщина, подавив искру неудовольствия в глазах, опустила свои длинные ресницы, и оглядела из-под них мужчину. Одетый в костюм неброского цвета, Гай обладал заурядной внешностью, запомнить которую было бы сложно, даже при большем старании. Волосы, почти до плеч, были завязаны в хвост и казались с первого взгляда грязной массой, которой не мешала бы хорошая помывка. Он выглядел отсутствующим и, казалось, не проявлял никакого интереса к тому, что происходит вокруг. Даже женщина, откровенно разглядывавшая его, не привлекала его. Двое мужчин, тем временем, медленно пили коньяк, искрящийся в тонких изгибах стекла, и обсуждали ничего незначащие темы, словно все они собрались тут для того, чтобы отдохнуть, а не обсуждать дела.