На краю бездны
Шрифт:
Саваковец сделал знак и к отцу подвели Джабраила.
– Говори! Кто перед тобой?!
Джабраил с мольбой посмотрел в лицо избитого ими отца.
– Отрекись… – шевельнулись окровавленные губы, – отрекись.
Саваковец ударил отца дубинкой по спине, и тот закашлялся, выхаркивая в пыль темные сгустки из разбитого рта.
Отрекись…
– Передо мной не отец, а грязный шакал, укусивший кормящую его руку, будь ты проклят на земле и на небесах, у меня нет отца, я сирота…
После этого то же самое сказал и Муса. А потом его отца повели
В тот день умерли они все. Просто кто-то умер на виселице, кто-то – забитый палками озверевших нукеров Светлейшего, а кто-то остался существовать на Земле, имея только одну цель в жизни – отомстить…
На следующий день их обоих привезли в специальное юнкерское училище, особо привилегированное, из которого выходили старшие офицеры Гвардии и САВАК.
Такова была страшная милость шанхиншаха. Те, кто отрекся от казненных по его воле родителей, обретал нового отца. Раиса. Светлейшего. Отца всей персидской нации.
Кто-то когда-то сказал: «История всегда безжалостна к отдельному индивиду». Это так. Но точно так же к истории может быть безжалостен и отдельный индивид. И никто меня не убедит в том, что это – несправедливо!
Не так уж давно в одной из несуществующих ныне стран правил тиран. Это был очень жестокий и подозрительный человек, родившийся в нищей семье в горах, но судьба вознесла его к самым вершинам власти. Этот человек – я не знаю, боялся ли он за свою личную власть или за страну, которую он создал, а она была велика и могуча – этот человек казнил. Он казнил, когда надо было казнить, и когда надо было миловать – он тоже казнил. При нем людей убирали не тысячами – десятками, сотнями тысяч, расправлялись с целыми семьями. Отцу – десять лет без права переписки, матери – просто десять лет лагерей. Детям – в специальный интернат для детей врагов народа, где воспитательница могла бросить им в лицо: «Вот еще, возиться с вами, змеенышами». Заметьте – даже детей помещали в отдельный интернат, не вместе с другими детьми.
Удивительно, но история не зафиксировала почти ни одного случая, когда кто-то оказал бы сопротивление подручным тирана. Когда ночью стучали в дверь, хозяин квартиры стрелял себе в висок, а не в дверь, не в подручных тирана. Никто не попытался убить самого тирана, даже зная, что скоро придет его очередь, что оттуда не возвращаются – не попытался. Они просто молча и безропотно умирали, а некоторые даже успевали прокричать славицу палачам. Жертвы возносят хвалу палачам – наверное, это и в самом деле страшно.
Потом, много позже, когда рухнула великая страна, когда рассыпалось в пыль, в тлен все, что создавалось и собиралось поколениями, один мыслитель написал книгу. Его родственник воевал за тирана, его родственник был арестован подручными тирана, но он выжил и вернулся
Правильно ли это? Не знаю. Знаю только твердо – не мое. Мне отмщение и аз воздам. По справедливости.
Но новый пророк безумной религии, созданной им самим, все же ошибся. Среди тех, кому он стал новым отцом, убив родных, нашлись-таки двое, которые сделали целью всей своей жизни месть. И Муса, и Джабраил поклялись друг другу в одном – кровь можно смыть только кровью. Рано или поздно настанет момент, когда рухнет и безумное государство, и кровавый тиран на его троне, и польется по улицам кровь убийц, а народ произнесет им свой страшный приговор. Расплатятся все, придет только время. Но до этого…
Им повезло – младший сын тирана был одного возраста с ними, и конечно же, отец отдал его учиться именно сюда, ему были нужны львята, из которых он потом рассчитывал вскормить свирепых львов – даже в собственном доме. И старший и младший сыновья прошли через это юнкерское училище, через кадетский корпус, приобретая себе друзей, тех, кто потом будет исполнять их приказы не за страх, а за совесть. Джабраил, приняв другое имя, потому что имя, которым его нарекли при рождении, было именем предателя, стал другом старшего сына Светлейшего, Хусейна. Младший, Муса, подружился с младшим, Мохаммедом.
Как ни странно – дружба была искренней, по крайней мере, с одной стороны. И Хусейн и Мохаммед страдали от того, что вокруг них была прозрачная, непроницаемая стена, они были сыновьями Светлейшего, родившимися во дворце, но в то же время они были обычными пацанами, нуждающимися в компании, в друзьях. А друзей не было, кроме Джабраила и Мусы.
Ни Джабраил, ни Муса никогда не испытывали зла к своим друзьям, готовя их смерть. Просто сказано – «они – из числа их отцов» [71] , и этого достаточно. Для того чтобы отомстить, следовало искоренить весь род Светлейшего до последнего человека, сделав невозможным ответную месть и восстановление династии. Насаждая изуверские обычаи, Светлейший забыл о том, что палка – всегда о двух концах.
71
Бухари, Муслим 3283, Ахмад 16471 и др.
Так получилось, что Джабраил стал начальником охраны и не просто начальником охраны, а ближайшим другом и конфидентом Хусейна. Муса стал ближайшим другом и соратником Мохаммеда, более того – они были похожи если и не как близнецы, то во внешности Мусы не было ничего такого, что нельзя было бы подправить простой косметической операцией. Так Муса стал не просто другом, а двойником и дублером новоявленного пророка Махди, нося при обычных обстоятельствах грим и позволяя при необходимости Мохаммеду быть в двух местах одновременно, подтверждая свою божественную сущность.