На краю чужого мира
Шрифт:
– Что же вы так, Михаил Иванович, неаккуратно? – поинтересовался капитан. – Взяли и зарезали князя Долгорукова, как свинью? – После чего весело расхохотался собственной шутке.
Михаил бросил взгляд на двоих гвардейцев, идущих за ним на шаг позади, те ржать не посмели, но улыбки давили отчаянно.
– Так вышло, – с весёлым вызовом отозвался Бельский. – Как вы изволили выразиться, жил князь, как свинья, и зарезал я его так же.
Гвардейцы не выдержали и заржали. Капитан сурово зыркнул на них, но махнул рукой, и сам рассмеялся. Вели они Михаила по тайным ходам, которые связывали дворец с административным комплексом,
Но коридоры всё же были не такими пустынными. Пару раз навстречу им попадались господа в чёрных сюртуках имперской канцелярии. Они с интересом смотрели на Михаила, видимо, за ночь весть о неудачной дуэли облетела весь город.
– Что, Игорь Артемьевич, уже все знают?
– А как же, Михаил Иванович? – улыбнулся боярин. – Главная сплетня дня. Любовью ваш противник не пользовался, скотиной он был первостатейной. Его бы, наверное, давно бы зарезали, да батюшку его опасались. Чего, кстати, и вам желаю, очень он хотел с вами повидаться утром. Но не дали ему дозволения на свидание. Так что, берегись теперь, боярин, выпустят тебя наверняка к вечеру, но смотри в оба, зарезать тебя могут. Есть слушок среди черни низовой, что десять тысяч за твою жизнь платят.
– Благодарствую за предупреждение, мне вчера майор Одоевский то же самое сказал.
Наконец, тоннель закончился глухой стеной с железной дверью, возле которой скучал гвардеец из третьей сотни. Из караулки, расслышав гулкие шаги, выглянул лейтенант, и Шейну и Бельскому распорядился открыть проход.
Поднялись по крутой лестнице, которая вывела их в подвал застенков тайной канцелярии. Потом была ещё одна лестница, ведущая на первый этаж, где их ждали трое крепких мордоворотов в чёрных форменных плащах, отличительный призрак дознавателей.
– Мы его забираем, – шагнув вперёд, заявил старший. – Ждите здесь, сопроводите обратно.
Шейн кивнул и отступил в сторону.
Всё случилось, как должно – допрос, который сухой, тощий, безликий следователь называл беседой, шёл по плану. Он очень старался выудить из Михаила признание в заговоре против князя Долгорукова, вопросы строил каверзно, давая возможность трактовать ответы Бельского двояко. Всё прекратилось, когда явился мужчина с погонами старшего дознавателя. Суховатый тут же свернул основную программу по обвинению боярина Бельского в умышленном убийстве и подрыве могущества империи, и в течение десяти минут закончил допрос. Рожа при этом у него была крайне недовольная, похоже, он деньги взял, а результата не дал.
– Завтра в полдень коллегия чести офицеров его императорского величества вынесет решение по вашему делу, – скрипучим неприятным голосом, наконец, выдал следователь. – Уведите задержанного!
Всё те же мордовороты ввалились в комнату и, почтительно кивнув старшему дознавателю, который по чину приравнивался к майору гвардии или армии, вывели Бельского в коридор и спустя пару минут передали его капитану Шейну.
– Дело шили? – поинтересовался тот, когда они снова спустились в тоннели.
– Именно, – согласился Михаил. – Но явился старший дознаватель, и все мероприятия тут же были свёрнуты. Завтра в полдень коллегия.
– Уже знаю, майоры всех четырёх сотен гвардии получили приглашения, так что, тыл у тебя крепкий. Ты, боярин, человек приличный, людям зла не делал, не подставлял, не интриговал, честный служака. Думаю, решение будет в твою пользу. Но вот из гвардии попрут. Если хочешь, замолвлю за тебя словечко, пойдёшь в вольные роты, сразу капитаном.
– Не, наёмничество – это не моё, – покачал головой Михаил. – Но спасибо, Игорь Артемьевич, за участие. Думаю, ждёт меня дорога дальняя, куда ворон костей не заносил.
– И то верно, – согласился Шейн. – Отправят тебя куда-нибудь в глушь к азиатам, и будешь контрабандистов ловить, что дурную траву в империю тащат.
О том, что им очень интересуются, Михаил узнал в обед. Один из надзирателей по секрету шепнул, что на кухне поймали поварёнка, который должен был его отравить. Кто ему отраву дал, не выяснили. Заплатили тому за убийство боярина Бельского пятьсот императорских ассигнаций, что, по меркам столицы, очень приемлемые деньги. Мальчонку отправили в тайную канцелярию, из которой сразу в суд, а затем на каторгу. Повёлся бесёнок на деньгу, всю жизнь себе сломал.
Обед после таких новостей Михаил ел с опаской, но обошлось. И ужин тоже прошёл нормально, опять подали курицу с картошкой и бокал красного крепкого вина. Несмотря на всё творящееся вокруг него, спал боярин Бельский, словно убитый, как вырубился за час до полуночи, так и проснулся поздним утром, когда завтрак принесли. Успел он и перекусить, и в порядок себя привести перед коллегией офицерской чести.
На этот раз вели его поверху без всяких кандалов, что говорило, что дело почти решено, и никто даже не рассматривает в умышленном убийстве князя Долгорукова.
– Ну, удачи, – шепнул Шейн, и толкнул тяжёлые створки зала, из-за которых в коридор тут же вырвался гул множества голосов.
Михаил кивнул капитану и шагнул вперёд, глядя по сторонам. Народу в зале было много, человек пятьдесят, почти все высшие офицеры империи. Присутствовал даже брат самодержца Белоградского, великий князь Георгий Глебович. Он командовал тайной канцелярией. По традиции эту должность занимал кто-то из императорского дома, и имел звание – высший тайный советник, что приравнивалось к армейскому фельдмаршалу.
Бельский, под пристальными взглядами собравшихся, вышел в центр зала и занял место за трибуной, и почти сразу же установилась гробовая тишина.
– Слушается дело боярина Михаила Ивановича Бельского, – зычным голосом произнёс председатель коллегии, – лейтенанта второй гвардейской сотни…
Глава 2
Всё случилось, как и предполагал Павел Георгиевич. Князь ни в чём не ошибся, гвардия отныне для него была закрыта, хотя симпатии собрания были на его стороне, но лобби противников всё равно оказалось очень могущественным. В итоге князю Одоевскому удалось убедить остальных офицеров, что лучшим решением будет перевод лейтенанта Бельского в первый полк экспедиционного корпуса, располагающийся в окрестностях града Создаль, второго по величине в Духовом мире. Срок службы стандартный – пятнадцать лет. Также постановлялось освободить задержанного прямо в зале коллегии и снять с него все обвинения. В течение двух дней боярину Бельскому предписывалось закончить свои дела в столице и покинуть её не позднее вторника. Затем ему требовалось прибыть, в закрытый град Кемь, стоящий на одноименной реке, и оттуда отправиться с караваном на новое место службы.