На краю моей жизни
Шрифт:
– Грейс...
– Перебила я подругу, кладя столовые приборы на стол, все ее истории заканчиваются тем, что я бегу в туалет и оставляю там, все содержимое своего желудка. Я слишком долго ждала ужина, чтобы распрощаться с ним так быстро.
– Пожалуйста, давай не будем говорить об этом за столом. Я ужасно хочу есть, не порть мне аппетит.
– Боже, ты как ворчливая бабка. Парой мне кажется, что тебе лет шестьдесят, а выглядишь ты молодо лишь потому, что обкололась ботексом. Ну, или ты ведьма.
Я скомкала бумажную салфетку и бросила в Грейс, попав темнёхонько
– Не будь, как маленькая, жуй давай. Я так старалась.
– Я вижу, получилось очень вкусно.
– Еще бы, на этот ужин ушли почти все остатки продуктов из холодильника.
– Надо будет завтра съездить в магазин.
– Ага, и ужин у нас тогда будет в одиннадцать вечера? Давай я сама все куплю?
– Ты уверенна?
– Да, абсолютно.
– Ну, тогда ладно, ты знаешь, где лежат деньги. Возьмешь, сколько потребуется. Я набросаю список, что надо купить, а там ты по ходу дела разберешься.
– Договорились.
– Кстати, что Макс сказал по поводу оплаты? Я надеюсь, ты не загнула планку?
– Нет, я даже слова против не сказала.
– И сколько ты будешь получать?
– Я тебе не скажу, боюсь, что ты расплачешься.
– Это еще почему?
– Возмутилась подруга, складывая свои столовые приборы на пустую тарелку.
– Я буду получать больше чем ты.
– Да ладно?
– Ага, - ошарашенное лицо подруги окончательно подорвало мой самоконтроль, и я рассмеялась.
– Да ладно я пошутила, я буду получать четыре тысячи в месяц, на две сотни меньше чем ты. Если повезет, через месяц мы уже не будем сводить концы с концами.
– Аллилуйя!
– Воскликнула Грейс и принялась убирать со стола.
– Ты готовила, я убираю. Спасибо за ужин, милая. Все было очень вкусно.
– Всегда, пожалуйста, - ответила я, поцеловав ее в щеку, и направилась в свою спальню. Сегодня мне хотелось немного порисовать.
Я сначала было хотела взяться за картину с девушкой, но простояв около нее пару минут, грызя деревянный кончик кисточки, я психанула и разорвала не дорисованную девушку в клочья. Бумажные ошметки безликой блондинки валялись на полу у моих ног, я не стала их собирать. Казалось от того, что она там лежит порванная, уничтоженная без права возврата, бремя на моей душе становилось легче. Я ненавидела ее, меня бесило, что я не вижу ее лица. Мне надоело ловить ее образ, словно струйку дыма голыми руками. Как не старайся, он все равно пройдет сквозь тонкие пальцы, как бы усиленно я не хотела обратного.
Я достала из папки не большой листочек плотной бумаги, такие обычно используют для создания самодельных открыток, я разрезала его на две равные части, размером они вышли примерно восемь на десять сантиметров. Прицепив бумагу на пластмассовый планшетник, я схватила охапку цветных карандашей и плюхнулась прямо на пол, поверх рваной, безликой девушки.
Казалось, руки сами знают, что рисовать, они чертили линии и штрихи совершенно естественно. Я даже не понимала, что в итоге должно получиться пока не заметила, как старательно отчерчиваю мужские, идеально-пухлые губы.
– Я принесла твою сумку. Ты снова бросила ее на скамейке у входа, - Грейс прошла в комнату и положила сумку на ближайшее кресло. Ее взгляд скользнул по мне и переместился на пол. Заметив куски бумаги, разбросанные повсюду, она нахмурила брови.
– Ари, скажи что-нибудь, пожалуйста.
– Что тебе сказать?
– Что угодно, лишь бы я услышала твой голос и поняла, что ты все еще можешь разговаривать, а не хрюкаешь, как свинья.
– Ее лицо не выражало ни капли злости, но слова звучали строго, что в принципе для Грейс не типично.
– Не волнуйся, я все уберу.
– Я надеюсь на это. У тебя тут, наверное, уже тараканы размером с кошку завелись. А что ты рисуешь?
– Мужчину – раскраску, - шутливо ответила я.
– О, как близко к правде. Всю жизнь мы ищем принцев с богатым внутренним миром, как у хорошей книги, а приезжают приземленные клоуны похожие на детскую раскраску.
– Давай уже, иди спать. И унеси с собой эту китайскую мудрость, - шутя ответила я, беря в руки карандаш и продолжая рисовать своего мужчину.
– Ну и пожалуйста, - Грейс развернулась и направилась к выходу.
– Доброй ночи. Я тебя люблю.
– Доброй, я тоже тебя люблю, - дверь не громко захлопнулась, и я услышала удаляющиеся шаги.
Часы уже показывали десять вечера, если я не лягу спать в течение получаса, то завтра даже тяжелая артиллерия не поднимет меня на работу. Я стянула карандаши резинкой и кинула в сумку, а рисунок заложила между листами карамельного блокнота. Вдруг завтра на работе во время обеденного перерыва мне удастся немного порисовать. Я быстренько убрала остатки картины и легла спать, мысленно желая всем тем, кто скучает по мне, доброй ночи.
Утро выдалось поистине трудное, с постели мне пришлось сползать ползком. Я едва добрела до ванной, чтобы затащить себя в душ и наконец, проснуться. На укладку сил у меня не хватило, поэтому я просто высушила волосы и стянула их резинкой в высокий хвост.
Когда я все же вырубилась, положив голову на кухонные стол, так и не допив пол кружки кофе, Грейс перестала смеяться и в серьез насторожилась.
– Так, милая, вставай, это уже не смешно. Я на полном серьезе задумываюсь вставить в твои глаза спички, - она взяла термокружку с полки и почти до верха наполнила ее кофе, закрутив крышку, она протянула ее мне.
– А теперь вставай, я отвезу тебя в студию. Не хочу, чтобы ты уснула в автобусе и каталась там, пока какой-нибудь маньяк не «спас» тебя из автобусного заточения.
– Знаешь, - промямлила я, вытирая слюни с левой щеки.
– Иногда я думаю, что ты святая.
– Конечно святая. В свой выходной подрабатывать таксистом, - Она взяла меня под руку и потащила в сторону выхода.
– Ты вчера во сколько легла спать?
– Не поверишь, через двадцать минут, после того, как ты. Но толку от этого?!