На крыльях моей ненависти

Ильина Оксана Александровна

— Да прекратите вы, — Егор завел мешок за спину, не позволяя ей отнять его. — Это мне будет стыдно.

— Хорошо, как знаете, — сдалась, наконец, спрятав руки в карманы сарафана.

— Вот и отлично, — широко улыбнулся молодой мужчина. — Зря вы отказались от того, чтобы я вас подвез, как видите, нам было бы по пути.

— Я не имею привычки садиться в машину к незнакомым людям, — ответила Даша, растерянно убрав за ухо прядь волос.

— Так мы уже познакомились, — настаивал Егор, ловко швырнув пакет в мусорный контейнер.

— Спасибо за помощь, но мне, правда, пора, — покраснела девушка и, немного помявшись на месте, прошла мимо парня.

— Даша, — вновь окликнул ее незнакомец, — вы меня боитесь?

Егор.

Обернулась и с опаской посмотрела на него. После чего пожала хрупкими плечами и бросилась наутек. Сплюнул, с отвращением втягивая зловонный воздух. Смрад исходил от мусорных контейнеров, заляпанных дерьмом со всех сторон. Да уж,

Егор уже и не помнил, когда последний раз бывал в подобных местах. С утилизацией отходов прекрасно справлялась домработница. Достал из кармана пачку сигарет, вытащил последнюю и швырнул ее мимо урны. Закурил, пытаясь урезонить расшатавшиеся нервы. И из ноздрей клубами повалил будто бы не дым, а гневный пар. Его выворачивало от необходимости строить из себя идиота. Ни за одной бабой он не бегал и не собирался. Лена навсегда останется единственной девушкой, за которой он ухаживал. Лишь она одна была достойна его внимания… Сжал сигарету, сплюснув фильтр, боль от воспоминаний снова стиснула грудную клетку, превращая каждый вдох в пытку. Заторможенно посмотрел на тлеющий бычок — рыжая искра медленно подползала к пальцам, готовая вот-вот их ужалить. Обожгло, оставляя темное пятно на коже, но Егор не почувствовал ничего. Ничего, черт побери, ничего! Ухмыльнувшись, двумя пальцами раздавил огонек, тут же взглянув на перепачканные сажей подушечки пальцев. Легкий ожог приплюснул папиллярные линии, сделав отпечаток неузнаваемым. Хотел, было, снова закурить, но вспомнил, что только что выкинул пустую пачку. Лена практически сразу искоренила эту вредную привычку. И почему-то ради нее ему было совершенно не сложно бросить. Отказался от многолетнего пристрастия в один миг, так же быстро, как трогался с места на машине. Когда ее не стало, закурил вновь не сразу. Сначала пытался докричаться до нее в пустой квартире. Метался из комнаты в комнату в поисках любимой. Но, так и не услышав ответа, стал делать назло. Раскидывал вещи, отставлял горы немытой посуды, ведь она этого терпеть не могла. И, медленно сходя с ума, надеялся услышать ее упрек. Но ничего… Тишина, нарушаемая лишь его хриплыми стонами. А потом закурил, запивая табачный дым водкой. И шептал глядя в потолок: "Смотри, смотри, как я загибаюсь без тебя! Ну почему ты меня оставила?". Запои длились неделями, и когда он уже не мог смотреть на бухло, временно брал себя в руки. Но его хватило ненадолго. Чем дольше в трезвом уме он существовал без Лены, тем больше становилась дыра в груди. И Егор всеми силами старался ее заполнить. Вернее залить. Порою даже терял счет времени, забыв число, день недели и месяц. И не понимал, где находится. Но стоило чуть протрезветь, как воспоминания накрывали с новой силой. И так по кругу: осознание реальности, ненависть к самому себе, злость на весь мир и бесконечные проклятия. Даже переезд в новый дом нисколько не спасал от воспоминаний. Его словно невидимыми силами тянуло в их квартиру, но приближаться к ней он себе строго-настрого запрещал.

Егор слишком долго жил в аду без единого просвета, но теперь его освобождение близко. Он скоро отомстит…

4 ГЛАВА

ДАША.

Шла словно на каторгу, сжимая зубы. Еще в дверях института, поборов невыносимое желание развернуться и убежать. Не могла, потому что учеба для нее — единственный шанс на достойную жизнь. Большинство на курсе посещало пары для галочки, их поступление давно было проплачено обеспеченными родителями. А Даше, поступившей своими силами, приходилось каждый раз доказывать, что она не зря занимает бюджетное место. И главное — окончившим институт с отличием подбирали работу по профессии. Именно поэтому девушка старалась изо всех сил. Но как же сложно быть отличницей и в то же время не выделяться. Порою это казалось невозможным… Зашла в кабинет, дождавшись звонка, и, извинившись, заняла свое место, сразу же заметив, что вчерашние обидчики повернули в ее сторону головы. Медленно втянула воздух, почувствовав, как тревожно екнуло в сердце. Даша даже представить боялась, что ее ждет на перемене. Она как никто была знакома с травлей и до жути не желала пережить все снова.

Решив лишний раз не оставаться наедине с однокурсниками, девушка попросилась выйти за пять минут до звонка. И, собрав свои вещи, направилась в другую аудиторию. Заняв место в самом непременном углу, Даша стала ждать, пытаясь побороть дрожь во всем теле. Как же она надеялась на то, что ребята, как обычно, пойдут на перекур и явятся на пару только со звонком. Но все надежды рухнули, когда она заметила на столе рядом с собой тень. Вздрогнув, попыталась отскочить, но руки, опустившиеся на ее плечи, пригвоздили к месту. Машинально поняла, кто за спиной, и тут же получила подтверждение, услышав высокомерный голос Миши возле уха:

— Папика себе нашла, шлюшка малолетняя? А строишь из себя пай-девочку.

— Отвали, — отрезала Даша, снова попытавшись вырваться, но холодные пальцы до боли впились в кожу.

— Сиди, тварь, и не дергайся, пока не пустили тебя по кругу прямо здесь, — усмехнулся, ткнув носом ей в висок. — Или, может, ты сама не против? Могу хорошо заплатить за минет…

Рванулась с такой силой, что он не смог ее удержать. И, резко развернувшись, влепила Мише пощечину, звук от которой эхом разнесся по аудитории. Студенты, лениво заползающие в зал, сразу же оживленно уставилась в их сторону. А парень, побагровев от злости, потер пылающую щеку.

— Сука, я тебя за это уничтожу, — зашипел он, угрожающе нависнув над девушкой. Однако расправу прервал строгий голос преподавателя:

— Быстро все по своим местам!

Прежде чем отойти, Миша схватил Дашу за локоть и, сдавив с такой силой, что она еле сдержала стон, пообещал:

— Готовься, мразь, ты только отсрочила неизбежное!

Рухнула на место, глотая беззвучные слезы, и потерла посиневшую кожу. Девушка собрала всю свою волю в кулак, пытаясь сосредоточиться на конспекте, но огромные капли стекали по щекам, падая на криво написанные строки. Чернила расплывались под давлением влаги, делая слова нечитаемыми. И в какой-то момент Даша просто обессилила, отчаяние нахлынуло со всех сторон. Поднялась, сгребая свои вещи в охапку, и молча выскочила из аудитории. Добежала до выхода, с трудом сдерживаясь, чтобы не разреветься в голос. И в воротах, столкнувшись с кем-то, выронила не застегнутый второпях рюкзак. Содержимое тут же разлетелось по тротуару. Промямлила извинения, даже не взглянув на человека. И опустилась на корточки, собирая разбросанные тетради. Это столкновение стало для Даши последней каплей, дрожащие руки никак не могли собрать ручки и карандаши. Всхлипнула, безуспешно пытаясь взять над собою верх, и, вздрогнув, услышала свое имя:

— Даш, ну чего ты расклеилась?

Подняла испуганные глаза и наткнулась на холодный взгляд незнакомца, спасшего ее вчера.

— Снова вы, — прошептала девушка осипшим голосом и забрала из мужских рук собранные им вещи.

— Опять студенты обидели? — спросил он нахмурившись.

— Нет, все хорошо, — соврала, а предательские слезы так и сочились из глаз.

— Вижу, — буркнул Егор недовольно. — Давай подброшу тебя домой. Если захочешь, расскажешь, что стряслось, — следом предложил мужчина.

— Не нужно, я сама, — отказалась Даша выпрямившись.

— Это не обсуждается, — отрезал он, подтолкнув ее в сторону машины. Девушка понимала, что необходимо отказаться, но смятение и страх затмили здравый смысл. И откуда-то появилось странное ощущение, что с этим человеком она в безопасности. Возможно после того, как вчера он пришел к ней на помощь. Может быть ее неприступность поколебала его настойчивость. В своем разбитом состоянии Даша не могла определить точно, почему именно позволила постороннему человеку усадить себя в машину. Это совершенно не похоже на нее. Она всегда относилась с опаской к помощи людей, ибо знала на своем опыте, что сегодня они помогут, а завтра воткнут нож в спину, присоединившись к толпе, провозгласившей ее отца убийцей. Такое случалось не раз: знакомые отворачивались, стоило им узнать, чья она дочь. Даже с годами история не утихла, произошедшее отпечатало на ней клеймо на всю жизнь. И девушка не знала, как его смыть.

Более или менее очухалась, когда Егор хлопнул дверью и, заняв свое место, сосредоточенно посмотрел на нее. А после с каким-то напущенным интересом спросил:

— Так что стряслось?

— Ничего, все в порядке, — продолжала настаивать Даша. — Высадите, пожалуйста, меня на остановке.

ЕГОР.

"Черт", — выругался мысленно, с трудом удержавшись, чтобы не произнести вслух. И до боли в пальцах сжал руль. Надеялся, что сейчас поплачется ему в жилетку, а он успокоит и будет в ее глазах героем. Но нет, упрямая сука оказалась. Каждая секунда рядом с ней для него страшнее пытки. Словно реально чувствовал, как внутри ощетинился дикобраз, и его острые иглы вонзаются в плоть, напоминая о главном и подгоняя. Ему не терпелось отомстить, однако и торопиться Егор не мог, опасаясь спугнуть девчонку. Да, оказалось сложнее, чем он рассчитывал. Видимо, девица судьбой научена не доверять всем подряд. Ничего, пусть уйдет больше времени, но он расшибется в лепешку, чтобы добиться своего.

Ни ее слезы, ни испуганное лицо не вызывали ни капли жалости у Егора. Наоборот, лишь добавляли бензина в пламя его ненависти. Он даже мысленно злорадствовал, сетуя на то, что папаша не видит терзаний любимой дочери. А в голове мелькали изощренные мысли отомстить немедленно… Отвезти куда-нибудь в лес и, отымев, выбросить там же. Порою Егор не узнавал себя — ненависть словно убила в нем человека, превратив в хищное животное. И это животное жаждало одного — скорой расправы над ненавистной семьей. Иногда он с трудом сдерживал себя, колкие слова так и рвали глотку, а руки машинально порывались причинить боль девке. Кто бы знал, каких сил ему стоит ломать себя, строя доброжелателя. Видимо, после такого человек однозначно должен тронуться умом. Да и разве не тронулся? Выгорая все эти годы изо дня в день… Теперь он испепелит эту проклятую семейку, заставит мерзавца тысячу раз пожалеть о содеянном. Пусть даже если после окончательно потеряет себя…