На крыше мира
Шрифт:
В суматохе Бакир потерял ключ и теперь безуспешно пытался сбить булыжником огромный замок.
Елена Николаевна выплеснула ведро воды на угол крыши. Животные истошно мычали и метались внутри коровника. Ах, если бы огонь был ближе к реке, оттащить его!
Мгновенно вспомнилось детство, пожар… и она, бросив ведро, кинулась туда, где распоряжался Чернов.
— Владимир Константинович! — закричала Елена Николаевна. — Трос, понимаете, трос! Взяться за два конца, перерезать скирды, оттянуть к реке, понимаете?
Да. Он понял.
Огонь утихал, неохотно уступая людям свои позиции.
Елена Николаевна вместе с Варей Савченко продолжали работать. От намокшей одежды поднимался пар. К ним подошел Чернов. Крепко сжав руку Елены Николаевны, он горячо поблагодари ее.
— Не знаю, что и сказать вам. Утерли вы нос нам, мужчинам.
И в эту минуту увидел жену. Лидия стояла неподалеку в накинутой на плечи шубке, испуганная и возбужденная- Ома быстро подошла.
— Какой ужас! Володя, отчего оно загорелось!
— Этого я пока не знаю, — сухо ответил Чернов. — Ты иди… Уже потушили, — добавил он с раздражением.
Ему неприятно было смотреть на чистенькую жену в длинном японском халате под шубкой рядом с измученными Варей Савченко и Еленой Николаевной.
Лидия постояла в нерешительности. Она видела, что делать ей здесь нечего, но желание узнать, что скажет Владимир по поводу предложения Казакова, взяло верх и, уже шагнув назад, она спросила:
— С тобой Казаков говорил?
Владимир Константинович грубо крикнул, не в силах сдержать себя:
— Что говорил?! О чем говорил?!. Никуда и не собираюсь уходить из Сарыташа, так и знай…
— И, круто повернувшись, пошел к группе рабочих.
— Ты думаешь только о себе! — сорвавшимся голосом воскликнула вслед ему Лидия.
Врач Елизавета Хобта перевязывала обожженные руки Исмаилу.
Примчалась Фатима. На глазах у нее стояли слезы.
— Исмаил!
Она потянулась к нему, забыв, что кругом люди.
— Ай, ай, ай! Как буду работать? Как буду помогать тебе завтра точить части? — сокрушенно мотал головой Исмаил.
— Тебе больно, Исмаил?!
— Тебя не было — больно было. Ты пришла — не стало больно, — смеялся Исмаил.
Он взглянул на расстроенное лицо девушки и в самом деле перестал чувствовать боль…
С той минуты, как Байбеков впервые переступил порог сторожки, Джабар потерял покой. Разговоры за шипучей бузой всколыхнули воспоминания о давно минувшем, о родном кишлаке, в котором Джабар не был много, много лет. Потом Байбеков намекнул на их тесную, кровную связь и напомнил, что Джабар должен быть во всем послушен ему, Мирзе, как в те славные, боевые времена…
Теперь каждый приезд Байбекова вызывал тревогу и беспокойство. Джабар старался поменьше попадаться Саиде на глаза, но разве можно скрыть что-нибудь от собственной жены? Она сразу разобралась в его переживаниях.
— Джабар, — сказала она. — Чего нам недостает? Побереги свою старость. Не думай о том, чего у нас больше нет…
Джабар ничего ей не ответил и отошел прочь. Слова жены только сильнее смутили его душу. Прошлое властно напоминало о себе Не всё у Джабара покончено с этим прошлым, и он слепо пошел по опасному пути вслед за Байбековым.
Перед вечером Мирза пошел на участок поговорить о делах. Так он сказал…
Когда Джабар услышал звуки набата, а окно сторожки озарилось светом пожара, он вскочил и выбежал во двор. От страха у него дрожали и подгибались ноги. Но не пожара испугался Джабар… Он направился было туда, где полыхало зарево, но его догнала и остановила перепуганная Саида.
— Куда ты, Джабар? — удержала она его за рукав. — Там и так полно народу. Чем ты там поможешь?
Джабар покорился. Они стояли на краю каменного выступа и молча наблюдали за пожаром, пока огонь не стал утихать.
На тропинке показались возвращающиеся на ферму люди. Байбеков подошел, тяжело дыша.
— Несчастье, Джабар! — громко сказал он, переводя дыхание. — На участке сгорели чуть ли не все запасы кормов. Трудно будет им теперь в зиму…
Потом они сидели вдвоем за столом и пили вкусное теплое молоко. Байбеков поставил пустую кружку, вытер рукавом губы и сказал:
— Как я ни устал, а отнести это надо. Я всё сам сделаю, а тебе, Джабар, останется немного: послезавтра обязательно увидишься с Быковым. Ты понял меня? Послезавтра…
Мирза вытащил из-под кровати небольшой, но тяжелый чемодан.
— Вернусь, может быть, поздно, — предупредил он и ушел.
Джабар сидел, понурив голову.
Вот оно, уже началось, самое страшное! Теперь отступать невозможно. Когда они с Мирзой скакали на горячих конях по кишлакам, то там, в горах, они были полные хозяева. Сейчас — совсем другое время. Нужно быть осторожным. Как было хорошо и спокойно все эти годы. Теперь каждую минуту будь начеку, бойся людей, не смотри им в глаза… Когда-то было легко скрывать свои следы, а теперь — ох, как трудно…
Джабар схватился за ворот стеганого халата, ему стало вдруг душно. «Шайтан побрал бы этого Мирзу. Откуда он взялся на мою голову!..»
ПОСЛЕ ПОЖАРА
Савченко видел, как отброшенное кем-то в сторону бревно ударило по ноге его жену. Он подбежал, когда ее подняли с земли. Варя не могла ступить на ногу. Осторожно поддерживая жену, Савченко повел ее на пригорок, где возле глухой стены склада Елизавета Карповна бинтовала Исмаилу руки.
— Эх! Как же это тебя, Варюша, угораздило! Очень больно?