На линии огня

Согласно идее Солли Мартина грандиозные идеи скорее походили на бриллианты, нежели на жемчужины. То бишь рождались мгновенно уже полностью созревшими в едином порыве вдохновения, а не вызревали постепенно, как жемчужины, формируясь последовательными наслоениями, все время таким образом меняясь и совершенствуясь, пока в один прекрасный день песчинка не превращалась в нечто завершенное.

Вот почему Солли удивился, когда у него родилась идея сжечь Америку: она возникла не вдруг, а заботливо вынашивалась в его мозгу, вызревая из однажды засевшей там назойливой песчинки. Солли Мартин был бизнесменом,

«Если это называется „бизнесмен“, то я — Папа римский».

Солли не любил дядю Натана; это был пожилой человек с желтыми зубами, который жевал с открытым ртом и имел граничащую с безумием страсть к креплакам, а потому первым, по-мужски жестким требованием Солли, по достижении им половой зрелости было требование изжить из употребления в доме эти самые креплаки [1] .

Дядя Натан опускал физиономию в миску со своим любимым кушаньем и продолжал, обращаясь к матери Солли:

— Именно поэтому он и не просит меня вложить в его дело деньги. Тоже мне бизнесмен! Уже лысеть начинает, а еще ни одного доллара не заработал. Просто смех!

Солли на все это только пожимала плечами. Дядя Натан был богат, но в голове у него никогда не было никаких идей. Его путь к успеху — это купить материал подешевле, скроить и нашить из него одежды, которую затем продать, — тоже подешевле, но не настолько, чтобы не получить от этого никакой прибыли. Его успех основывался на принципах упорства и долготерпения: год за годом зарабатывать понемногу денег, постепенно накапливая таким образом состояние. Солли тоже хотелось заработать состояние, но отнюдь не соревнуясь с американским долларом: кто кого переживет. Он должен обрести его, исключительно благодаря однажды осенившей его блестящей идее, какая до сей поры еще никому не приходила в голову.

Но пока что подобная идея появляться не торопилась. Выпущенный в память о победе Марка Спитца [2] брелок в виде золотой медали желаемых результатов не принес. Предприятие по производству настольной игры «Звездные войны» лопнуло. Изготовленная пиратским способом восьмидорожечная запись музыки из кинофильма «Кинг-Конг 2» оказалась никому не нужной.

Тогда он отштамповал 20000 тысяч маек с портретом Элвиса Пресли, но они не раскупались, и он сбыл их с наваром десять центов на доллар. Через две недели Элвис Пресли умер, майки стали цениться на вес золота, но теперь у них был другой хозяин.

Охваченный отчаянием, он разработал систему выигрыша на тотализаторе на скачках, в основу которой положил биоритмы лошадей, но, когда увидел, что без конца проигрывает, бросил играть и занялся реализацией путем пересылки данных игрокам по почте. Желающих купить не нашлось.

Когда же банковский счет в полмиллиона долларов, оставленный ему отцом, понизился до 20 тысяч, Солли Мартин решил, что настало время пересмотреть свое отношение к карьере бизнесмена.

И он пришел к выводу, что утратил взаимосвязь с обществом. Он был настолько одаренным, настолько опережал свое время, так возвышался над окружавшей его толпой, что и думать забыл о людских заботах и чаяниях. И тотчас же предпринял попытку восстановить контакт с потребителем.

— Я хочу открыть магазин, — сказал он. Дядя Натан оторвал взгляд от тарелки и, обращаясь к матери Солли, сказал:

— Он будет продавать арабам песок. Откроет филиал в Иране. Будет торговать звездами Давида. Ну и бизнесмен!

Сказав это, дядя атаковал очередной креплак, никак не желавший попадаться ему на вилку.

— Ага, — сказал Солли. — Что ж, может быть, это не такая уж и плохая идея, если прикинуть, сколько этих самых звезд можно продать людям, которые захотят сжечь их во время демонстраций или сделать из них что-нибудь непотребное. Вы никогда над этим не думали?

— Слава Богу, нет, — ответил дядя. — Если бы я думал о таких вещах, я бы спал на улице и варил себе суп в жестянках из-под томатного сока, мистер Бизнесмен. Ха! — И, взглянув на Солли, он показал свои желтые зубы.

Солли Мартин ушел из дому. Ему было нехорошо. Его дядюшка был чересчур старомоден, чтобы понимать современную жизнь и пути развития мировой торговли. К тому же его частое присутствие в доме вносило дискомфорт.

Солли только что купил помещение на Уайт-плейнз, недалеко от Мейн-стрит, в самом центре фешенебельного Уэстчестер-каунти. Он решил торговать товарами со Среднего Востока, которые можно было сейчас приобрести за бесценок, поскольку Средний Восток находился в сильной экономической зависимости.

Покупать подешевле, продавать подороже. Что может быть проще?

К несчастью, в странах Среднего Востока, очевидно, не считали соблюдение графика поставок дело строго обязательным, как это было принято у американских компаний, поэтому, к моменту открытия магазина Солли, было доставлено всего лишь два ящика значков с исламской символикой, одни были сделаны из дешевого металла, другие из перламутра, да семнадцать картонных коробок с флагами Организации Освобождения Палестины, которых Солли вовсе не заказывал.

Связавшись по телефону с поставщиком, Солли выразил ему свое недовольство, но тот, несмотря на то что при получении заказа назвался Филом, теперь утверждал, что его зовут Фауд Банидех и что все было заказано согласно заявке Солли. Но американцы сами виноваты, потому как вынуждают иранских бизнесменов совершать неблаговидные поступки своими попытками восстановить в Иране империалистический режим, — хотя чего еще можно ожидать от американских империалистов, которые спят с сионистами, — а кроме того, задержать оплату по чеку уже поздно, поскольку деньги уже получены.

Первый клиент Солли, войдя в магазин, только огляделся по сторонам и, не сказав ни слова, вышел вон.

Вторым посетителем была женщина в сером брючном костюме, с выкрашенными в рыжий цвет седеющими волосами. Осмотревшись, она остановилась у прилавка и стала перебирать исламские полумесяцы.

Перед ней появился Солли.

— Что вам угодно? — спросил он.

— Только одно, — ответила она. — Не шевелись. После чего плюнула ему в лицо, швырнула на пол значок и, пристукнув его каблуком, ушла.