На линии судьбы
Шрифт:
БУЛЬБА НАТАЛЬЯ.
«ГАЛАКТИКА БЕЛАЯ».
Линия первая.
«КАПИТАН».
Книга
НА ЛИНИИ СУДЬБЫ.
новый вариант романа
"ПЕРЕВОЗЧИЦА".
Посвящается моей бабушке,
Наталье Орловой.
Ее жизнь внешне была
мало чем примечательна,
но каждый день в ней
был подвигом.
.
ПРОЛОГ.
Не мечтая дожить до глубоких седин,
Мы опять собираемся в путь.
И выходим со смертью один на один,
Чтобы снова её обмануть.
Если мы не вернёмся, кто вспомнит о нас,
Кроме горстки таких же бродяг?
Но должны мы на место доставить заказ
Точно в срок. По-другому никак.
Пусть не будет потом никаких похорон,
Но за гранью сгустившейся тьмы
Нас по-дружески встретит усталый Харон -
Перевозчик такой же, как мы.
Наталия Фейгина
Генерал Орлов смотрел на голографическую кальку Галактики, а видел будущие проблемы. Союз разросся, стал тяжело управляемым.
Переданные скайлами* технологии слегка
Войны последних столетий сделали эти системы рассадником того, что в давние времена на Земле называли пиратством. Только масштабы иные.
Иар, Гордон, Эори - лишь самые крупные из нескольких десятков планет, где вольные чувствовали себя в полной безопасности, промышляя контрабандой и разбоем. Имена некоторых капитанов успели обрасти легендами и стать синонимами неуловимости и жестокости.
А паутина их влияния продолжала только разрастаться.
Смельчаки и авантюристы всех мастей открывали новые пути из одного конца доступной им вселенной в другой. Торговцы живым товаром, дурью, запрещенными препаратами, оружием, секретными навигационными картами, искали тропинки внутрь Галактического Союза. И, что уже являлось неоспоримым фактом, находили.
Расстояние и недоступность больше не были им подспорьем.
Утешаться тем, что шанс сработать на опережение еще оставался, Орлов не собирался. Догадывался, какой будет цена за малейшее промедление. Пример других секторов, уже давно столкнувшихся с феноменом довольно оперативного внедрения идеологии вольницы в стурктуру, служил веским доказательством, что эту опасность он не преувеличивал.
К тому же привычными методами справиться с вольными оказалось практически невозможно. У пограничных служб и флотов другие задачи. Границы секторов - понятие слишком размытое, условное. У каждого астероида или точки прокола базу не поставишь. Ни одна экономика такого просто не выдержит.
Но это была только видимая часть айсберга.
Правители соседствующих с Окраинами объединений относились друг к другу весьма настороженно, любая попытка агрессивной политики, даже по отношению к отбросам, была способна послужить поводом для нового конфликта.
Орлов являлся потомственным военным и о том, что война - зло, хоть иногда и неизбежное, знал не понаслышке. И имел к ней свои счеты. Его первая жена погибла буквально в последние дни боев с самаринянами.
Этой смерти он себе так и не простил, но мог не допустить другие, если справится с поставленной перед ним задачей. Потому и собирался сделать и невозможное, лишь бы именно так и произошло, пусть и отдавал себе отчет, что на фоне известного ему она выглядела едва ли не безнадежной.
Два сектора из четырех, что непосредственно граничили с Окраинами, предпочли сражаться с контрабандой внутри своей структуры, взяв часть ее под контроль и пытаясь вырвать с корнем то, что сорными травами прорастало в теневую торговлю.
Стархам* удавалось сдерживать их рост, но методы.... Император Индарс до сих пор считал, что жестокая казнь на главной площади его столицы вполне способна не дать распространиться заразе. Пока что он выигрывал эту битву, но... что будет завтра?
А вот люценианцы* уже сдались. По оценкам его службы почти четверть от доходов сектора оседало в карманах вольных. Еще чуть-чуть, и империя падет перед становившейся все заметнее экспансией в их экономику. И, кажется, правитель Люцении уже смирился с этой мыслью.