На маленьком острове

Новогрудский Герцель Самойлович

Марти вздохнул, отвел глаза от столиков и вдруг заметил маленькую длинношерстую собачонку с желтыми подпалинами по бокам черной спины и с желтыми кружочками на темной лисьей мордочке. Собака бродила между стульями. Время от времени она останавливалась и, просительно поджав лапку, посматривала на людей.

В потухших глазах Марти блеснул живой огонек. Сунув руку в необъятный пакет, он достал пышку и протянул четвероногой попрошайке. Собака мигом очутилась перед мальчиком. Раз! — пышки как не бывало.

Марти

снова полез в пакет. Вторая пышка исчезла в лисьей пасти с той же быстротой, что и первая.

Тут в дело включился Юло. Не отставая от приятеля, он тоже скормил животному не то две, не то три пышки.

Просительное выражение с морды желтобокого пса стало постепенно исчезать. Просительно поджатая правая лапа приняла нормальное положение.

Но ни Юло, ни Марти не обратили внимания на перемену в поведении опекаемого. Они были заняты спором.

Марти сказал:

— Погоди, Юло, что ты лезешь со своими пышками! Сейчас моя очередь.

— При чем здесь очередь? — сделанным удивлением произнес Юло и протянул собаке новую порцию.

Марти отвел руку друга в сторону: он тоже хотел покормить пса. Юло уперся. Завязалась молчаливая возня. Глаза собаки удивленно перебегали с одной мальчишеской пятерни на другую, в зависимости от того, какая из них вырывалась вперед.

Андрус, погруженный в свои мысли, не сразу заметил волнение за столом. А когда заметил, прикрикнул на ребят и сам протянул животному румяное произведение вихнувского хлебопекарного искусства.

Собака понюхала пышку и не взяла.

— У тебя она не будет есть, — решил Марти. — И у Юло тоже. Она у меня привыкла брать.

Нет, собака отвернулась и от Марти.

Она отказалась и от куска, протянутого Юло.

Она просто не хотела больше пышек.

Правильно, ее можно понять, — решили вихнувцы. Им даже игра музыкантов перестала нравиться. Захотелось скорее на улицу.

Путешествие по магазинам подняло настроение. Купили все, что нужно, за исключением, правда, кастрюли для матери Юло. Они смотрели не очень внимательно, но, кажется, шестилитровых не было. Зато остались деньги на кино и на то, чтобы поужинать уже не пышками, а чем-то более существенным.

В столовой на этот раз заказали для каждого щи и биточки. И то и другое было очень вкусно.

В комнате для приезжих их ждали хорошие кровати с пружинными матрацами и мягкими шерстяными одеялами. Спали отлично.

И вот сейчас они едут в порт, везут сети, провод, лампы. К обеду будут дома и начнут новое, невиданное на Вихну дело — станут ловить кильку на свет.

До чего хорошо!..

Машина остановилась у причала. Перенести в лодку объемистый, но не тяжелый груз — дело недолгое. Андрус велел Юло запустить мотор, сам стал у руля, покрепче надвинул фуражку на лоб.

Юло управился быстро и умело. Обращаться с лодочными двигателями вихнувские ребята учатся с самого раннего возраста. Да это и не так сложно — включить или выключить мотор.

Суденышко вышло в море.

Идти до острова часа четыре. Дел никаких — только сидеть да на воду глядеть. И Юло предложил:

— Андрус, чем время терять, может быть, начнем готовить спасть к лову?

— Это мысль! — согласился вожатый. — У нас есть РШМ, есть обыкновенный провод и есть просто резиновый шланг без провода. Неплохо, если мы, кроме РШМ, приготовим еще водонепроницаемый кабель.

— РШМ — это провод, заделанный в черную резину, да, Андрус? — спросил Марти.

— Точно.

— А почему его называют РШМ?

— РШМ значит — резиновый, шланговый, морской. Такой провод не боится сырости, морской воды. Как раз такой нужен.

— А для чего нам обыкновенный провод и эта резиновая кишка?

— Не кишка, а шланг. Если мы этот обыкновенный провод вденем в этот обыкновенный шланг, получится кабель, пригодный для работы в воде. Понятно?

— Понятно, — сказал Марти и следующим же вопросом обнаружил, что ему ничего не понятно: — Андрус, а зачем вдевать шнур в шланг?

— Я знаю, — вмешался Юло. — Шланг защитит шнур от воды. Провод, по которому идет электричество, всегда нужно защищать от влаги. Иначе работать опасно — ток может ударить.

Марти с надеждой посмотрел на Андруса. Вдруг, на его счастье, вожатый скажет: «Ерунда, не так…» Но нет, не получилось. Андрус сказал: «Правильно, Юло», и Марти скрепя сердце пришлось признать на этот раз, что «товарищ Язнаю» все-таки кое-что знает.

Стали надевать на провод резину. Это оказалось не просто. Юло с одного края держал шланг, Марти с другого протаскивал в отверстие провод. Метра два шнура удалось впихнуть, а дальше — ни с места. Не лезет. Шнур вытащили, выровняли и снова начали протаскивать. То же самое: после двух метров — затор.

Андрус укоризненно покачал головой:

— Э-э, ребята, ничего у вас не получается! Встань-ка, Юло, за руль, я вам покажу, как это делается.

Юло встал за руль, Марти держал край шланга, а Андрус протаскивал. У него шнур продвинулся метра на два с половиной и дальше не пошел.

Вожатый покраснел, отвел глаза от мальчиков, стал проделывать всю операцию сначала. Опять не получилось.

Тут Марти вдруг осенило.

— Постой, Андрус! — закричал он. — А что, если вот так…

Марти поднял со дна лодки тонкий стальной прут, привязал к нему шпагат и начал протаскивать это приспособление, напоминающее иглу с ниткой, через шланг. Дело пошло. Минут через десять прут пропутешествовал через все двадцать метров резины. Шпагат торчал из обоих концов шланга.