На моих условиях

Орлова Настя

Его ответная циничная усмешка приводит меня в бешенство.

– Могу тебя заверить, этого недостатка у меня нет. Но всему есть своя цена. Без твоего участия сделка не состоится - это цена. Ты можешь заплатить ее или нет.

Кровь ударяет мне в голову, и на мгновение мне кажется, что комната качается из стороны в сторону.

Внезапно мне хочется присесть, но я чувствую, что Андреев расценит это как проявление слабости, а я не хочу доставлять ему такого удовольствия.

– Так что, Влада?
– он смотрит на меня тяжело и пытливо.
–

Брак со мной или кредиторы отца?

– Ты мне противен, - ледяным тоном отвечаю я, ощущая, как меня охватывает чувство полнейшей беспомощности.

Что-то первобытное мелькает в его глазах, но тут же скрывается за маской невозмутимости. Он улыбается одним уголком губ, словно отдавая должное моей смелости. Или глупости.

– Не я придумал это условие, - напоминает он.
– Но, взвесив все, я с ним согласился. Ты можешь сделать то же самое. Это не мелодрама, и ты не бесправная героиня - никто не заставляет тебя, Влада. Уж точно не я. Ты взрослый человек и, как мне кажется, в состоянии принимать решения. Что касается всего остального, повторяю, ты меня не знаешь.

– Того, что я знаю, достаточно, чтобы сделать выводы. Если ты думаешь, что я с радостью выйду за тебя замуж - ты глубоко ошибаешься.

– Мне не нужна твоя радость. Достаточно твоего согласия и подчинения.

– Подчинения?
– взрываюсь я. Его слова, то, как он их подбирает, молниеносно подогревают во мне злость и вызывают внутренний протест.
– Я не собираюсь тебе подчинятся.

– Какое у тебя живое воображение, - он вновь смеется надо мной.
– Не воспринимай эту фразу так буквально. Пойми, в отношениях есть два типа людей: те кто управляют, и те кто подчиняются - в этом нет ничего нового, это старо как мир. Так вот, ты не управляешь, Влада.

– Но и подчинятся тебе я не буду!
– возражаю я предательски севшим голосом, собирая крупицы достоинства.

– Поживем увидим, - тянет он задумчиво.

Глава 7

Максим

– На работе проблемы?

Отрываю глаза от нетронутого бокала виски в своей руке и встречаю любопытный взгляд Алекса Ди Анджело - моего единственного друга в московских светских джунглях. Много лет назад нас связала общая неприязнь к столичному пафосу, привычному в наших кругах, и амбициозность в достижении целей, а еще западный менталитет, которым оба пропитались благодаря длительному пребыванию за рубежом.

– На работе как раз прет, - вяло усмехнувшись, откидываюсь на спинку бархатного дивана.
– Отец меня председателем назначает.

– О!
– Алекс растягивает гласную в типично итальянской манере и салютует мне собственным бокалом с виски.
– Ты столько зад рвал. Поздравляю.

Я киваю, но не чувствую никакой радости. Эту должность я получил не из-за своих способностей, а потому что наступил себе на глотку. Женюсь, твою мать, на девчонке, которая меня ненавидит.

– Что-то ты не очень доволен, - проницательно замечает друг.

– Я женюсь, -

говорю просто.

Я знаю Алекса много лет - его не так-то легко удивить, но сейчас у него от изумления в буквальном смысле вытягивается лицо.

– Вот это ты тихушник!
– бросает он, широко улыбаясь.
– Кто она?

Сказать другу правду? Он не поймет. Рожденный русской матерью от отца-итальянца, которые двадцать восемь лет назад познакомились во время средиземноморского круиза и с первого взгляда влюбились, он, несмотря на всю свою прагматичность, верит в любовь. Он бы никогда не согласился на свадьбу-сделку. И ни за что бы не пошел на поводу у обстоятельств, даже для того, чтобы добиться своих карьерных целей.

– Ты ее не знаешь, - отвечаю уклончиво, не желая откровенничать.

– Красивая?

– Тебе не по зубам, - парирую я.

– Поэтому меня с ней не знакомишь?
– поддевает он, сверкая в полумраке клуба белозубой улыбкой.
– Знаешь же, что девочки от меня без ума.

– Говнюк самонадеянный, - говорю беззлобно.

– А спешка тогда зачем?
– не сдается Алекс, а потом вдруг присвистывает.
– Только не говори мне, что забыл, как резинки натягивать!

Посылаю ему насмешливый взгляд и показываю средний палец.

– Она не беременная.

– Влюбился что ли?
– таращится на меня друг, словно не веря в такую возможность.

– Слушай, давай сменим тему, - прошу я, непроизвольно морщась.
– Не в настроении я об этом говорить.

Несмотря на то, что любопытство сжигает его изнутри, Алекс лишь пожимает плечами. Это еще одна из причин нашей крепкой дружбы - он никогда не лезет в чужие дела.

– Ты надолго в Москву?
– спрашиваю я, бесцельно болтая виски в бокале.

– До конца недели. Потом улечу в Милан недели на две-три и вернусь. Бизнес, сам понимаешь.

Я киваю и ставлю нетронутый бокал на стол.

– Знаешь, я поеду. Завтра сложный день.

Лезу в карман, чтобы расплатиться за выпивку, но друг останавливает меня нетерпеливым жестом.

– Угощаю, - говорит он насмешливо.
– Я еще побуду здесь. Ты может у нас жених, а мне пшено у этой кормушки поклевать ничто не мешает.

Пока на улице жду такси, думаю что зря не приехал на своей тачке - спиртное все равно не лезет в горло, плюс, был бы избавлен он недвусмысленных приглашений длинноногих девиц у входа в клуб.

Устало тру переносицу, до конца не понимая природу своего раздражения. Не пойму, с каких пор меня перестали интересовать полуголые телки? Владу я видел три раза - за исключением того самого первого костюма Лолиты, одевается она крайне сдержанно. Ведет себя соответсвенно. Хотя, это может быть потому, что она меня не выносит.

Ловлю себя на том, что мысленно вновь вернулся к Ворониной. Вспоминаю, какой она была у меня в кабинете сегодня утром: сдержанная, но бескомпромиссная, взволнованная, но отважная, поверженая, но не сломленная.