На неведомых дорожках

Азара Вероника

Должна сказать, что к моменту, когда мы подошли к двери магазина, меня охватило некоторое предчувствие. Некоторое, потому, что охватило оно нерешительно. Даже не охватило, а, скажем так, пристроилось рядышком и робко заглянуло в глаза, спрашивая: «А что ты, вообще-то, делаешь?» На этот вопрос имелся только один разумный ответ. Едва он промелькнул в голове, и бедненькое здравомыслие поспешило открыть братские объятия проснувшемуся благоразумию, как на белый свет выглянула их блудная сестричка, имевшая привычку втягивать в неприятности — моя любимая авантюрность, немедленно растолкавшая

свою подружку бесшабашность. Результатом стали мелькнувшие мысли: «С ума схожу? Ну и пусть. Кот говорящий? Кучу денег собираюсь потратить, бог его знает, зачем и на что? Вообще всё это бред? Ну и ладно! Зато не скучно!!!» Несчастное благоразумие, подхватив под локоток здравомыслие, скрылось в голубой дали. А бесшабашность хлопнула меня по плечу — дескать, так держать, и кинула в корзинку первые, отобранные Мирлисом, товары. И вообще, кто сказал, что всё это явь? А может, я вернулась домой, и, пристроившись на диване «на пару минут полежать», давно вижу сны? А если это сон, какие проблемы?

Короче, достав карточку, набрала вкусностей и на свой, и на кошачий вкус. Мирлис отказался от консервов, выбрал копчёную курицу, которая его так покорила, что бедняга, кажется, изошёл слюной, пока я расплатилась. Колбаска тоже привлекла внимание, причём не варёная. Что ж, и я люблю погрызть кусочек хорошей копчёной колбаски… Молочные продукты, как ни странно, рыжего гурмана не привлекли, как и рыба. Зато конфеты в ярких обёртках заворожили. Я попробовала объяснить, что коты не едят подобный деликатес, но… Представьте себе картинку — стоит девица и сама себе вслух объясняет, что есть конфеты, в общем-то, вредно… Сны снами, а на такое я не отважилась. Короче, решив, что с конфетами справлюсь и сама, наплевав на фигуру (впрочем, чего беспокоиться о фигуре, если с головой не порядок?), прихватила несколько упаковок. Набрав в заключение обожаемых сухофруктов, едва дотащила неподъёмную корзину до кассы.

Кассир основательно облегчила счет. В этот момент стало тревожно… Ненадолго.

Единственным продуктом, по которому возникли разногласия, и который я положила в корзину исключительно из вредности, стала баночка цвета, как это называют, «детской неожиданности», причём столь ядовитого, что он перебивал все остальные цвета на стеллаже. Я попробовала отказаться от приобретения горчицы, но Мирлис, кажется больше из упрямства, потребовал взять выбранный им товар, причём обосновал это моими собственными словами, заявив с наглым видом:

— Ты сама сказала, купишь всё, что захочу…

Что было возразить? Купила. Правда предупредила, что именно эту баночку заставлю опустошить в первую очередь, и только его, потому что сама горчицу в рот не беру.

Едва устроились на скамейке, стало ясно — прокормить рыжего непросто! Я не успевала подкладывать куски. Причём попробовано было всё, включая конфеты, вызвавшие, к моему изумлению, полное одобрение, и сухофрукты, хоть и пыталась их спасти, отговариваясь тем, что надо мыть.

Впрочем, не права — горчицу пробовать он не стал.

— Ну, как? — только и спросила, безжалостно подсунув под лоснящийся от куриного жира нос баночку.

Кот посмотрел с таким упреком в слезящихся

от ядрёного аромата глазах, что мне стало стыдно.

Через некоторое время оргия обжорства прекратилась, и Мирлис с тяжким вздохом отвернул нос от очередного куска курятины.

— Больше не могу, — с удручённым вздохом простонал он.

— Жадность фраера сгубила, — ответила я и начала складывать остатки пиршества в пакет. — И что собираешься дальше делать?

Мирлис намек понял, с тоской посмотрел на раздувшееся пузо. Ещё один вздох и косой взгляд, брошенный на меня, впечатления на мое безжалостное сердце не произвели.

— Уж нет, сам пойдешь. Что съел — твое, вот и неси сам.

Рыжий кивнул.

— А теперь, может быть, просветишь, кто ты такой? В то, что ты в городе недавно, верю.

Проведя по морде лапой, кот перевел дух и задумчиво посмотрел мне в глаза.

— Странная ты.

Я хмыкнула:

— Не странная. Всё просто — у меня сегодня день неприятностей. Вот и ты подвернулся.

— Хочешь сказать, я…

— Угу, ходячая. Сам посуди — где твой дом? Где учитель? Как ты, вот уже несколько дней, болтаешься в этой рыжей шубейке? Я так понимаю — всё не совсем по твоей воле.

— Угадала. Ладно, слушай, только очень прошу, если не поверишь, оставь немного поесть уходя…

— Ты так просишь, словно уже имеешь опыт.

— Имею, — грустно сморщил нос Мирлис. — Думаешь, ты первая, с кем я заговорил? Вы тут какие-то все ненормальные. Знал бы, что такое произойдет, ни за что бы…

— Стоп! Начни сначала. Из твоих жалоб на судьбу ничего не разберу. Ого! Почти стихами. Впервые в жизни! Ты на меня неплохо влияешь!

Мирлис в ответ начал печальную повесть.

Собственно, ничего принципиально нового — нерадивый ученик, дождавшись отбытия маэстро по экстренной надобности, влез в бумаги учителя. Что уж он там нагородил, не разберет теперь никто. И вот результат! Несчастный голодный рыжик в чужом мире, в чужой шкуре. Главное — не представляет, что и как сделал, что и как ему надо сделать теперь. Как вернуться в первоначальный облик и в исходную точку.

История стара как мир. Не он первый, не он последний. Именно этими словами попыталась утешить маленького бродягу. Он не утешился. Тогда предположила, что он легко отделался. На что последовало возражение, мол, что могло произойти хуже? После раздумья выдала:

— А ты мог потерять дар речи. И что бы ты тут намяукал?

Мирлис на мгновение задумался, и повеселел.

— Действительно…

— Вот видишь, в каждой ситуации есть хорошее. А теперь поясни, что ты мог бы сделать… Впрочем нет…

Решительно поднялась с холодной скамейки. Спина застыла так, словно просидела несколько часов.

— Темно уже. Пошли ко мне. Только учти, соседи по парадной терпеть не могут животных. Так что, придётся, если кого встретим на лестнице, тебя прятать. И ещё — молчишь! Не хочу лишних неприятностей. Может у вас там, откуда ты свалился, привычны говорящие четвероногие, у нас это непозволительная роскошь. Дома и дорасскажешь…

Глава 2